Президентская азбука

Однако больше никто приглашён так и не был. Собравшиеся с хмурыми лицами сидели за большим овальным столом. Карин вопреки своей обычной манере не играла в тетрис, а сидела, угрюмо поджав губы. Министр госбезопасности сразу пришёл с какими-то пыльными папками, которые тут же неудачно обтёр о зеленую драпировку стола, ну а ростовщик попеременно бледнел, краснел и вытирал выступающие на толстых щеках капли пота. Мифлуха обвела всех тяжёлым, как ей хотелось думать, взглядом «из-под бровей».

– Я собрала вас, чтобы обсудить дело исключительной государственной важности, – начала она. – Я семь лет подозревала о том, что ответ «всё отлично» на мой вопрос министрам «как дела?» – это только отговорка. Вот этот человек, – Мифлуха кивнула в сторону ростовщика, – открыл мне глаза.

Карин и министр госбезопасности с ненавистью посмотрели в сторону сжавшегося в кресле и уже тысячу раз пожалевшего о своем звонке владельца ломбарда.

– Расскажи нам всё, сынок, – обратилась Мифлуха к ростовщику.

Тот сглотнул, поспешно схватил бутылку воды, налил в пластиковый стакан и жадно выпил. Больше всего его беспокоило то, что министр госбезопасности непрерывно делал какие-то пометки в блокноте, глядя на него недобрым взглядом. Ему почему-то показалось, что Карин настроена к нему гораздо лучше, что, возможно, он даже чем-то импонирует ей. Эта мысль придала ему немного сил. И только он открыл рот, чтобы начать рассказ, как министр госбезопасности вскочил со стула, ударил кулаком по папке и заорал на весь кабинет:

– Так ты будешь говорить или в молчанку играть будем?!

– Ну… – промямлил ростовщик, – я сидел, как обычно, в ломбарде.

– По улице Менял, дом сто одиннадцать, – добавил министр уже спокойным тоном, чуть скосив глаза в свои записи.

– Да, именно, господин министр. В одиннадцать часов примерно… Ко мне пришла девочка… Она попросила о сделке. По закону я не мог ей отказать.

– На самом деле девочка пришла в одиннадцать ноль шесть. И не лично к вам, а просто в ломбард. И отказать вы ей могли, как отказывали пану Вражеку на той неделе… – начал поправлять нарочито скучающим голосом министр госбезопасности.

– Виноват! – выпалил ростовщик и вскочил со стула по стойке смирно.

– Конечно, виноват, – улыбнулся Карин министр. – У нас невиновны только дети да птицы…

– А птицы-то что? – удивилась Мифлуха. – Ладно, дети – это была моя прихоть…

– Ну, не надо опять начинать, – устало попросила Карин. – Дети, птицы… птицы, дети, дете-птицы, птице-дети… Чёрт, давайте уже как-то к сути переходить!..

– В общем, она заложила мне душу, – ростовщик сел, не дожидаясь разрешения.

В зале повисла тишина.

– Стоп! – прервала тишину Карин. – То есть я правильно понимаю, что к вам пришла маленькая девочка, и вы позволили ей заложить душу?! Можно я его убью?!

– Карин, не трогай моих доносчиков, – возмутилась Мифлуха. – Своих – сколько угодно, а моих оставь, где сидят. Если бы не этот чудный человек, разве бы я узнала от вас, что у нас всех всё так плохо, что дети сдают свои бессмертные души в ломбарды. Когда их сдавали пьяницы, бизнесмены и политики – разве я вас вызывала? Нет. Но если этим занялись дети, то значит что-то неладно в нашем государстве. Это проблема государственная. Что мы о ней знаем?

Министр госбезопасности вынул одну из своих папок, раскрыл её на первой странице и прочитал заголовок:

– Досье… Кхм… Досье на Алису Ковальскую, уроженку Первого Измерения. Возраст на сегодняшний момент – восемь лет. Пол женский. Партийная принадлежность не присвоена. Так. Тут у нас автобиография в трех экземплярах, фотографии матовые четыре на шесть три штуки, анкета… отметка об ознакомлении с личным делом имеется. Характеристика из детского сада, две штуки. Характеристика из школы – пока одна. Та-а-ак… вот тут интересно… Донос: в возрасте трёх лет отобрала конфету у ребёнка.

– Дорогой мой, – обратилась Мифлуха к министру, – сознавайся, ты на кого работаешь? На государство так хорошо не работают. Значит, барыжишь информацией на стороне. Значит, можешь не признаваться, ты – человек Марии… Кругом предатели, – вздохнула Президент.

Карин сочувственно покивала головой. Министр смущённо ответил:

– Вы правы, мой Президент!..

– Ещё бы я была не права… Не такая уж я и полная дура. Я такая, какая есть… симпатичная… со всеми своими достоинствами. Ладно, неважно. Главное, Карин, тебе поручается разобраться со всем этим делом.

– Слушай, Мифлуха, я всё понимаю. Дело, конечно, премерзкое, но какая тут, к чертям, «государственная важность», что меня оторвали от отдыха.

– Существенная, – в дворцовую залу вошла особо разыскиваемая государственная преступница, злодейка и собутыльница Президента, Мария. – В своё время я тоже сделала такую же ошибку, как эта девочка…

– А мучается теперь всё Первое Измерение! – закончил её мысль министр госбезопасности.

* * *

– Мама, я дома! – с порога, разуваясь на ходу, крикнула Алиса.

– А что ты тащишь?.. – не отрываясь от телевизора, поинтересовалась мать девочки.

– Канделябр, может, даже золотой, и кассета Морден Толкинг!

– Где ты их взяла?..

– Выменяла!