Читаем Президентский полк. Дневник солдата полностью

Так — да не так. Первое, для чего нужны стукачи — это пресечение самоубийств. Бывает, что над кем-то издеваются, и он уже даже не рыдает (рыдали, бывало и такое), а прямо готов в петлю лезть или иглы глотать.

Про такое стукач докладывает, и с человеком работают. Психологи из командиров такие себе, но перевести в другую часть или как-то передать родителям человека могут. Это скорее положительная функция, благодаря такому стукачеству было спасено много жизней.

Второе — это пресечение недовольств и беспорядков. У солдат в голове та ещё каша, и бывают всякие обиды, оскорблённая гордость, разрушенные ожидания и прочее. Обидится какой-нибудь призывник на полк и страну — и по дурости решит, скажем, в Президента камнем бросить. Или устроить диверсию.

Так что, если стукач слышит, что кто-то недоволен, начинает активно ругать страну, власть и армию — сразу должен донести командованию. К солдату сразу же применялись отрезвляющие меры.

Стукачей, разумеется, ненавидели. Нам казалось диким, что кто-то может доносить внутри роты, но вычислять их было невероятно трудно.

Как вычислить стукача

В начале службы, когда мы только притирались друг к другу, в стукачестве пытались обвинить москвичей. Аргументация была простая: парни из Москвы, в основном, блатные, — значит, ближе к командованию и наверняка стучат.

Это, конечно же, полная херня. По-настоящему блатных среди нас была примерно половина. Так что сказывалась просто базовая нелюбовь к москвичам и привычка обвинять их во всех бедах.

Мне пару раз пытались высказать подобные претензии, но я очень резко всё это пресекал. Поорать и повыёбываться я горазд, подрывался моментально и защищал свою честь крайне агрессивно. Так что подобные нападки очень быстро прекратились.

Кремль это логово чекистов. А уж они знают, как грамотно завербовать, прикрыть и наградить, чтобы никто не догадался. Так что о настоящих стукачах мы могли только догадываться. Точно было известно, что в курсе писарь. Но писари — вообще отдельная тема для отдельной истории.

Я уже писал, что наш взвод состоял из людей с высшим образованием и был самым адекватным в роте. И всё равно именно нас периодически наказывали ни за что. Просто прилетал приказ, и мы жили неделю в аду, пока остальные прохлаждались. Потом уже стало понятно, что это кто-то что-то услышал, не разобрался и донёс командованию.

За это и за истории типо той, про наркотики, стукачей люто ненавидели, и если бы их имена стали известны, то была бы расправа. Так что писарь молчал, и правильно делал.

Поэтому я до сих пор могу только догадываться, кто у нас стучал. Точно уверен насчёт двух отъявленных мразей, которые потом остались служить по контракту.

Как становятся стукачами

В фильме «ДМБ» есть момент, когда героев вызывает к себе особист-контрразведчик. Кому-то он угрожает, кому-то предлагает взятку (но не даёт) и так далее. Всё это с целью склонить «помогать соответствующим органам выявлять неблагонадёжные элементы в армии». Примерно так всё происходит и в жизни.

Меня вызывали только один раз. Тогда всех москвичей привели в чекистский кабинет, задавали общие вопросы про службу, про то, хотим ли мы дальше служить в органах. Потом большинство (и меня тоже) отпустили. С остальными ещё долго разговаривали.

Бывает, что вызывает не чекист, а свой офицер. Обычно это происходит с новобранцами. Начинает ласково разговаривать, тоже расспрашивает о службе — и потом мягко подводит к стукачеству. Мол, если что-то будет не так в роте, ты же расскажешь мне? Так всем лучше будет. А ты лишний раз в увольнение сходишь. Ну и в таком духе.

На напуганных и ничего не понимающих духов такой разговор очень действует. Обычно строгий, орущий и страшный офицер оказывается приятным, понимающим и чуть ли не близким человеком. Психологический эффект очень сильный, и отказать в такой ситуации могут не все.

Возможно, в стукачи стараются вербовать тех, кто высказывает желание остаться служить по контракту. Это догадки, и я ни в коем случае не хочу сказать, что все контрабасы стучали. Но у нас было несколько просто отъявленных гнид, которые точно были доносчиками и потом остались по контракту.

Возможно, им говорят, мол, раз вы собираетесь остаться, то надо относиться к солдатам не как к товарищам, а как к будущим подчинённым. Так что начинайте следить, а в случае чего — докладывайте.

Спасти рядового стукача

Давайте представим такую ситуацию (более чем реальную, кстати). Служба закончилась, дембеля выходят за ворота, и писарь говорит: «А знаете, парни, кто стучал на вас всё это время? Такой-то и Шмакой-то». Понимаете, что будет дальше? Правильно, кровавая расправа прямо у стен Кремля.

Чекисты тоже это прекрасно понимали. Поэтому некоторых солдат демобилизовали заранее. Допустим, поезд в час, а их выпускают по одному в девять утра. Рассказывая про увольнения, я писал, что отсутствие кого-то в казарме ощущалось чуть ли не физически.

Перейти на страницу:

Все книги серии Звезда телеграма

Президентский полк. Дневник солдата
Президентский полк. Дневник солдата

Президентский полк — считается одним из самых престижных, туда берут далеко не всех. Но большинство знает о полке только то, что он охраняет Вечный огонь, а кавалерия сопровождает президента как почетный эскорт. Но это лишь вершина айсберга!Книга «Президентский полк» — это весь айсберг, что скрывается под толщей воды, это реальная история — настоящий дневник солдата, которому повезло (или нет?) оказаться именно в самом престижном полку Российской армии. А потому в книге вы найдете много смешного и, конечно, много грустного и неприятного — как и бывает в жизни, у настоящих людей, а особенно в армии. Ведь не было никого, кто бы не вернулся из армии со множеством армейских баек и «веселых» историй, от которых на гражданке у слушателей волосы дыбом встают.

Станислав Д. Давыдов

Публицистика

Похожие книги

Кафедра и трон. Переписка императора Александра I и профессора Г. Ф. Паррота
Кафедра и трон. Переписка императора Александра I и профессора Г. Ф. Паррота

Профессор физики Дерптского университета Георг Фридрих Паррот (1767–1852) вошел в историю не только как ученый, но и как собеседник и друг императора Александра I. Их переписка – редкий пример доверительной дружбы между самодержавным правителем и его подданным, искренне заинтересованным в прогрессивных изменениях в стране. Александр I в ответ на безграничную преданность доверял Парроту важные государственные тайны – например, делился своим намерением даровать России конституцию или обсуждал участь обвиненного в измене Сперанского. Книга историка А. Андреева впервые вводит в научный оборот сохранившиеся тексты свыше 200 писем, переведенных на русский язык, с подробными комментариями и аннотированными указателями. Публикация писем предваряется большим историческим исследованием, посвященным отношениям Александра I и Паррота, а также полной загадок судьбе их переписки, которая позволяет по-новому взглянуть на историю России начала XIX века. Андрей Андреев – доктор исторических наук, профессор кафедры истории России XIX века – начала XX века исторического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова.

Андрей Юрьевич Андреев

Публицистика / Зарубежная образовательная литература / Образование и наука
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ

Пожалуй, это последняя литературная тайна ХХ века, вокруг которой существует заговор молчания. Всем известно, что главная книга Бориса Пастернака была запрещена на родине автора, и писателю пришлось отдать рукопись западным издателям. Выход «Доктора Живаго» по-итальянски, а затем по-французски, по-немецки, по-английски был резко неприятен советскому агитпропу, но еще не трагичен. Главные силы ЦК, КГБ и Союза писателей были брошены на предотвращение русского издания. Американская разведка (ЦРУ) решила напечатать книгу на Западе за свой счет. Эта операция долго и тщательно готовилась и была проведена в глубочайшей тайне. Даже через пятьдесят лет, прошедших с тех пор, большинство участников операции не знают всей картины в ее полноте. Историк холодной войны журналист Иван Толстой посвятил раскрытию этого детективного сюжета двадцать лет...

Иван Никитич Толстой , Иван Толстой

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное