Презирая дымы и грозы

Трудовая книжка выписана 28 сентября 1954 года взамен пропавшей во время войны

1954,28 сентября — принята на должность продавца школьного буфета Славгородского сельпо, расп. № 9 от 28.09.1854

1957,27 августа — переведена в овощной лоток в должности продавца, расп. № 23 от 27.08.1957

1958,14 июля — переведена в должности рабочей пекарни, расп. № 35 от 14.07.1958

1961,3 августа — переведена в должности продавца дежурного магазина, расп. № 12 от 3.08.1961

1962,1 сентября — переведена в должности заведующей сельмага № 1, расп. № 51 от 1.09.1962

1965,24 марта — переведена заведующей культмага Славгородского СПО, расп. № 16 от 24.03.1965

1980,7 мая — уволена по собственному желанию, расп. № 67 от 16.05.1980

1985,22 мая — принята кассиром сельпо, расп. № 41 от 22.05.85

1990,5 июня — присвоена квалификация кассира, расп. № 49 от 5.06.1990

1991,23 января — уволена по ст. 40′, п. 1, расп. № 7 от 23.01.1991

1991,2 сентября — принята кассиром сельпо, расп. № 81 от 2.09.1991

1991,6 декабря — уволена по собственному желанию, расп. № 105 от 6.12.1991

1992,15 января — принята буфетчиком сельпо в столовую САЗ, расп. № 3 от 15.01.1992

1992,18 февраля — уволена по собственному желанию, расп. № 12 от 18.02.1992

1992,26 мая — принята кассиром сельпо, расп. № 31 от 26.05.1992

1993,2 февраля — уволена по собственному желанию, расп. № 4 от 2.02.1993

Поощрения и награждения

1972, 20 апреля — за хорошую работу объявлена благодарность и награждена почетной грамотой, протокол № 4 от 20.04.1972

1973, 19 октября — по итогам соц. соревнования за сентябрь и ІІІ квартал 1973 года присужден переходящий вымпел за первое место и денежная премия, постановление от 19.10.1973

1978, 10 ноября — за хорошую работу в честь 61-й годовщины Великого Октября награждена денежной премией, расп. № 203 от 10.11.1978

Свекла против шоколада

В окна проникают пылеобразные, туманные лучи солнца, прорезают пространство комнаты и стелются по полу желтой повиликой, ложатся узорчатыми пластами ярких пятен, перемежаемых тенями от встретившихся на их пути преград. Свет греет старые, покрытые сетью мелких трещин кафельные плиты, поднимает от них легкие пары случайно упавшей влаги. Открытые везде форточки взрываются щебетом ласточек и приторно-сладкими запахами отцветающих лип, шумом огрубевших тополиных листьев, куриным кудахтаньем о снесенном яйце и игривыми лаями собак.

Июль, Любови Борисовне недавно исполнилось два года. Но она все помнит.

Борис Павлович стоит в кухне, у входа в недавно отгороженную от нее комнату, и держит дочку на руках, а Прасковья Яковлевна возится где-то сзади, вокруг снуют еще какие-то люди. Царит всеобщее оживление, бурлит поток эмоций в радостных голосах. Захваченная общим взбудораженным настроением, маленькая Люба вертится, поворачиваюсь то туда, куда смотрит отец, то в противоположную сторону и заглядывает ему за спину, боковым зрением ища мамин силуэт. Мама здесь, Люба ведь слышит это: от волнения мама — умеющая не производить звуков, тихая, бесшумная — суетилась чуть громче обычного. Папа, наоборот был непривычно притихший. Нервничая, он слегка подбрасывает дочь на руке (чукикает), пошлепывает по ягодичкам и при этом подкашливает. Ничего не стряслось, просто родители самочинно перестроили внутренность родительского дома: выбросили русскую печь и за счет освободившегося места сделали дочкам детскую комнату. Теперь же волновались, гадая, как на это отреагирует Алексей Яковлевич, вчера приехавший из Полтавы, чтобы попрощаться с сестрой перед поездкой на Камчатку, куда он «завербовался» с молодой женой. Он имеет на дом такие же права, как и Прасковья Яковлевна, а она не спросили его согласия на перепланировку. А ну как он запротестует? Конечно, печь назад не вернешь, но и скандала не хотелось.

Но Алексей Яковлевич выглядел весьма респектабельным и успешным человеком, не расположенным покушаться на то немногое, чем располагала его старшая сестра. Жить в родительском доме он не собирался, ибо уезжал в новую жизнь, строя большие планы, ему было не до мелочей.

Люба же с высоты отцовых рук изучала необыкновенно красивого гостя, подмечая его смущение от чрезмерного к нему внимания и наблюдая его благодушное желание снять тревогу с сестры и ее мужа. Осматривая поблескивающим от веселости взглядом результаты произведенной реконструкции, он теребил свисающие вниз усы и где-то там прятал улыбку, а все выжидающе молчали. Девочка обеими руками держала огрызок вареной свеклы и доедала его с ленивым аппетитом.

— Все получилось хорошо, — на незнакомом языке сказал Алексей Яковлевич, который девочке понравился мягкой мелодичностью, тем более что оказался понятным. — Вы правильно сделали.