Презрение Лорда

Но Морэм и Баннор не казались ему ничтожными. Лорд шел вперед так, словно эти залы были естественным окружением, словно его смертная плоть расцветала и служила этому великолепию. А непроницаемость и твердость Баннора, казалось, еще увеличилась, словно внутри у него было нечто, почти равнозначное нерушимости Ревлстона. Среди них Кавинант чувствовал себя нереальным, лишенным какой-либо важной действительности.

Сквозь зубы он непроизвольно издал рычание, и плечи его сгорбились, когда эти мысли стали душить. Мрачным усилием он заставил себя сконцентрироваться на окружающих внешних деталях.

Они повернули и пошли вдоль широкого коридора, ведущего прямо, если не считать определенной волнистости, словно он был врезан согласно структуре камня прямо в сердце горы. От него через неровные интервалы отходили связующие коридоры. Некоторые были прорублены прямо между одной и другой скалой, а другие только соединяли центральный зал с внешними проходами. Через эти коридоры центральный зал заполняли во все возрастающем числе мужчины и женщины. Все они, как догадался Кавинант, шли на Вечерни. На некоторых были надеты кирасы и головные повязки воинов, остальные носили уже знакомую Кавинанту одежду Вудхельвеннинов и Подкамников. Некоторые произвели на него впечатление, как имеющие отношение к Лиллианрилл или Радхамаэрль; но подавляющее большинство, казалось, принадлежало к числу тех, кто занимается более прозаическими делами городского обслуживания — стряпней, уборкой, строительством, ремонтом, сбором урожая. Кавинант заметил также нескольких Стражей Крови, рассредоточившихся в толпе. Многие из людей кивали и уважительно приветствовали Лорда Морэма, который, в свою очередь, отдавал во все стороны приветственные салюты, часто называя здоровавшихся с ним людей по именам. Однако шедший позади него Баннор нес факел все с той же невозмутимостью, словно он был одним во всей Колыбели.

Когда толпа стала чересчур густой, Морэм двинулся к стене и остановился у какой-то двери. Открыв ее, он повернулся к Баннору и сказал:

— Я должен присоединиться к Высокому Лорду. Проведите Томаса Кавинанта в святилище среди людей.

Повернувшись к Кавинанту, он добавил:

— Баннор доставит вас завтра в Клоуз в надлежащее время.

Махнув на прощание, он оставил Кавинанта со Стражем Крови.

Теперь уже Баннор вел Кавинанта по Ревлстону. Через некоторое время зал кончился, расколовшись под правильным углом на левую и правую арку вокруг широкой стены, и люди со всех направлений вливались в этот опоясывающий коридор. Двери, достаточно большие, чтобы впустить Гигантов, были проделаны в изогнутой стене через равные интервалы, и через них проходили люди — быстро, но без суеты и замешательства.

По обе стороны от каждой двери стояли Гравлингас и Хайербренд, и когда Кавинант приблизился к одной из дверей, то услышал, как стоявшие возле нее стражи говорят:

— Если в сердце твоем зло, оставь его здесь. Внутри для него нет места.

Время от времени кто-либо из людей протягивал руку и прикасался к стражу, словно передавал ему свою ношу.

Подойдя к двери, Баннор отдал факел Хайербренду. Тот потушил его, накрыв пламя рукой и тихо мурлыча какую-то песенку. Затем он вернул потухшую лучину Баннору, и Страж Крови вошел в святилище. Кавинант последовал за ним.

Они очутились на балконе, опоясывающем изнутри огромную пещеру. Огней в ней не было, но свет струился изо всех открытых дверей, и над балконом, на котором стоял Кавинант, находилось еще шесть балконов, все двери на которых тоже были открыты. Было хорошо видно. Балконы располагались вертикальными ярусами, а под ними, более чем в сотне футов внизу, находилось плоское дно пещеры. Одну сторону занимал помост, но остальная часть площадки была заполнена людьми. На балконах тоже было много людей, но все же там было относительно спокойнее; всем было хорошо видно.

Внезапное головокружение хлестнуло Кавинанта по голове черными крыльями. Он вцепился в перила, расположенные на уровне груди, и прижался к ним, стараясь унять заколотившееся сердце. Ревлстон казался наполненным безднами; куда бы он ни пошел, везде приходилось сталкиваться с утесами, пропастями, расщелинами. Но перила были сделаны из надежного гранита. Сжимая их, он усилием воли подавил свой страх и посмотрел вверх, чтобы оторвать взгляд от притягивающего дна.

Он был несколько удивлен, обнаружив, что пещера не была открытой и над ней не видно было неба; она оканчивалась сводчатым куполом в нескольких сотнях футов над верхним балконом. Детали потолка различались смутно, но Кавинанту казалось, что он различил фигуры, вырезанные в камне, — гигантские формы, исполняющие какой-то замысловатый танец.