Презрение Лорда

В полдень Тротхолл остановился в глубоком овраге, проходящем вдоль склона горы, словно разрез. Здесь отряд отдохнул и подкрепился. При каждой остановке барабаны становились отчетливо слышны, и холодный ветер, казалось, с новой силой бросался на них со скал наверху; они сидели в прямых лучах солнца и не могли унять дрожи — некоторые от холода, другие от звука барабанов.

Во время привала Морэм подошел к Кавинанту и предложил вместе подняться вверх по оврагу. Кавинант кивнул; он был рад чем-то заняться. Он последовал за Лордом вверх по кривому дну оврага, и вскоре они оказались у пролома в западной стене. Морэм вошел в пролом, и когда Кавинант присоединился к Лорду, перед ним неожиданно открылся прекрасный вид на Анделейн.

С высоты пролома между каменными стенами он чувствовал, что смотрит на Анделейн как бы из окна в боку Горы Грома. Вдоль всего западного горизонта лежали горы, и от их красоты у Томаса перехватило дыхание. Он жадно смотрел туда с таким чувством, словно на миг прикоснулся к вечности. Бурное, чистое здоровье Анделейна сияло, словно страна звезд, несмотря на серые небеса и монотонный воинственный рокот. Он ощутил странное нежелание дышать, прерывать это состояние транса, но мгновение спустя его легкие потребовали воздуха.

— Вот она, Страна, — прошептал Морэм. — Мрачная, могущественная Гора Грома над нами. Самые темные яды и тайны Земли находятся в катакомбах у нас под ногами. Позади — поле битвы. Внизу — плато Саронг-райв. А там — бесценный Анделейн, красота жизни. Да, это сердце Страны.

Он стоял благоговейно, словно чувствовал себя в присутствии величия.

Кавинант смотрел на него.

— Значит, ты привел меня сюда, чтобы убедить, что за это стоит сражаться. — Его рот искривило от горького вкуса стыда. — Ты что-то хочешь от меня, какой-то декларации преданности прежде, чем вам придется встретиться лицом к лицу с Друлом.

Убитые им Пещерные отягощали его память чем-то тяжелым и холодным.

— Конечно, — ответил Лорд. — Но это не я, а сама Страна просит тебя о преданности.

Потом с внезапной силой он добавил:

— Смотри, Томас Кавинант. Воспользуйся своими глазами. Смотри на все это. Смотри и слушай меня. Это сердце Страны. Это не Дом Презренного. Ему не Место здесь. О, он жаждет власти ядов, но его дом — в Яслях Фаула, не здесь. У него нет ни глубины, ни твердости, ни красоты, чтобы иметь право на это место, и когда ему надо что-то сделать в этом месте, он это делает через юр-вайлов или Пещерников. Понимаешь?

— Понимаю. — Кавинант посмотрел в глаза Лорду.

— Я уже заключил свою сделку, свой «мир», если так вам больше нравится. Я не собираюсь больше убивать.

— Свой «мир»? — эхом отозвался Морэм, выразив в этом вопросе целую гамму чувств. Постепенно в его глазах возникла угроза. — Что ж, тогда ты должен простить меня. Во время несчастий некоторые Лорды ведут себя странно.

Он прошел мимо Кавинанта и начал спускаться по оврагу вниз.

Кавинант еще некоторое время оставался у окна, глядя вслед Морэму. Он заметил косвенный намек Лорда на Кевина; он терялся в догадках, какую связь видел он между ним и Расточителем Земли? Неужели Лорд считал, что он способен на такую степень отчаяния?

Бормоча себе под нос, Кавинант вернулся к отряду. В глазах воинов он видел оценивающий взгляд; они пытались догадаться, что произошло между ним и Лордом Морэмом. Но ему было безразлично, какие предзнаменования видели они в нем. Когда отряд двинулся дальше, он повел Дьюру вверх по оврагу, не замечая сползающих камешков, то и дело падавших ему на руки и колени и оставлявших на них опасные царапины.

Он думал о Праздновании Весны и битве у Парящего Вудхельвена, о Ллауре, Пьеттене, Этьеран и безымянном Освобожденном, о Лене, Триоке и женщине-воине, погибшей, защищая его; думал и пытался внушить себе, что его сделка была чем-то неприкосновенным, что он был недостаточно зол, чтобы снова рискнуть вступить в битву.

В этот полдень отряд с трудом продвигался по тяжелому пути, медленно поднимаясь вверх в западном направлении. Пункта их назначения еще не было видно. Даже когда солнце было уже совсем низко в небе, а рев воды стал ясно различимым аккомпанементом к подземному реву барабанов, ущелья все еще не было видно. Но потом они вышли на отвесную скрытую лощину в склоне горы. Отсюда в скалу под углом уходила щель, слишком узкая для лошадей, через которую был слышен огрызающийся поток. В лощине всадники оставили лошадей под присмотром Кордов. Дальше они пошли пешком вдоль трещины, поворачивающей в гору и здесь обрывающейся в скале не более, чем в ста футах прямо над Ущельем Предателя.