Презрение Лорда

Барабанов больше не было слышно; шум реки заглушал все остальные звуки, так что им приходилось почти кричать. Стены пропасти были высокими и гладкими и заслоняли горизонт с обеих сторон. Но сквозь водяную пыль, закрывавшую их, словно туман, они могли видеть само ущелье — тесный каменистый канал, стискивающий реку так, что она, казалось, готова была закричать; и дикую, белую, с огненными барашками воду, бурлившую так, словно она боролась против своего же собственного неистового бега. С расстояния примерно одного лье к западу река корчилась, мчалась по ущелью и затем уходила в недра горы, словно всасываемая в бездну. Заходящее солнце висело у горизонта над Ущельем, словно кровавый шар в свинцовом небе, а в его свете возникали огненные тени, отбрасываемые несколькими отважными деревьями, прилепившимися на краю пропасти, словно пустив здесь корни по какому-то принуждению или обязанности. Но в самом Ущелье Предателя не росло ничего: здесь была только водяная пыль, гладкие каменистые стены и терзаемая вода.

Ее рев оглушил Кавинанта, а мокрый от брызг камень, казалось, готов был выскользнуть из-под ног. На мгновение скалы закружились у него перед глазами; он чувствовал, что утроба Горы Грома с жадностью следит за ним. Он отшатнулся назад, в щель, и, прижавшись спиной к камню, с трудом перевел дыхание.

Вокруг него все было в движении. Он слышал удивленные и испуганные крики воинов у края ущелья, приглушенное завывание Гиганта. Но он не двигался. Прижавшись к стене, он подождал, пока у него перестанут дрожать колени и пройдет ощущение того, что опора выскальзывает у него из-под ног. Лишь после этого он пошел выяснить, что все-таки вызвало огорчение его товарищей.

Между Кавинантом и стеной бушевал Гигант. Двое стражей Крови повисли у него на руках, а он колотил их о стены щели, хищно шипя:

— Отпустите меня! Отпустите… Я хочу их! — словно он хотел прыгнуть вниз, в Ущелье.

— Нет! — Тротхолл внезапно встал перед Гигантом. Лучи солнца затенили его лицо, обрисовав его силуэт на фоне сияния. Он стоял, широко раскинув руки и зажав в одной руке посох. Он был стар и вдвое меньше Гиганта. Но оранжево-красное пламя, казалось, увеличило его, сделало выше, величественнее.

— Горбрат! Возьми себя в руки! Именем Семи! Ты бредишь?

Услышав это, Преследующий Море отбросил Стражей Крови. Он схватил Тротхолла за одежду спереди, поднял Высокого Лорда в воздух и прижал его к стене. Задыхаясь, словно от ярости, он взвизгнул прямо в лицо Тротхоллу:

— Брежу? Ты что, обвиняешь меня?

Стражи Крови прыгнули к Гиганту. Но крик Морэма остановил их. Тротхолл висел, распятый на камне, словно пригоршня старых тряпок, но не отводил взгляда от Гиганта. Он повторил:

— Ты бредишь?

В какой-то ужасный миг всем показалось, что Преследующий Море вот-вот размозжит голову Великого Лорда одним ударом могучего кулака. Кавинант попытался придумать что-то, какой-то способ вмешаться, но не мог. Он не понимал, что случилось с Преследующим Море.

Потом за спиной у Кавинанта Первый Знак Тьювор отчетливо произнес:

— Пожиратель? В одном из Гигантов Сирича? Невозможно!

Словно отрезвленный утверждением Тьювора, Гигант разразился конвульсивным кашлем. При этом он отпустил Тротхолла, потом завалился набок, с глухим стуком ударившись о противоположную стену. Постепенно его пароксизм перешел в низкое хихиканье, похожее на истерическое веселье, и на фоне рева реки этот звук заставил Кавинанта почувствовать, как он весь покрывается мурашками, словно после чьего-то липкого прикосновения. Он не мог вынести этого, и, движимый желанием узнать, что произошло с Гигантом, продвинулся вперед, чтобы заглянуть в Ущелье.

Там он увидел, настроив себя против головокружения и оглушительного рева реки, то, что возбудило Преследующего Море.

— Ах, Гигант! — простонал он. — Убивать…

Под ним, едва в 20 футах над уровнем реки, проходила неширокая дорога, похожая на выступ в южной стене ущелья. И по этой дороге под бой неслыханных барабанов маршировала армия Пещерников, выходившая из Горы Грома. Возглавляемая клином юр-вайлов, шеренга за шеренгой этих мерзких существ выползала из горы и топала по выступу с блеском вожделения на глазах цвета лавы. Тысячи уже вышли из своих вайт-варренов, а позади шли все новые шеренги, словно Гора Грома выплевывала все орды населявших ее паразитов на беззащитную землю.

Преследующий Море!

Мгновение сердце Кавинанта билось в ритме с болью Гиганта. Ему невыносима была мысль, что Преследующий Море и его народ могут потерять надежду найти Дом из-за подобных тварей.

Неужели убийство — единственный ответ?

Молча, почти ничего не различая в водяном тумане, он попытался представить себе, каким образом Гигант намеревался добраться до выступа и Пещерников.

Оказалось, что это не так уж и сложно для любого, кто не боится высоты. В скале, в южной стене, была вырублена грубая склизкая лестница, которая шла от щели до дороги. Напротив нее виднелись ступени, поднимавшиеся от щели вверх, к вершине Ущелья. Они были такими же серыми, изъеденными водяной пылью и древними, как и весь камень вокруг.