Презренная госпожа. Леди-попаданка в деле (СИ)

— Это всё наговоры, не более того. Прошу вас приехать через три дня. К этому времени я решу свои вопросы, которые не требуют отлагательств, и тогда вы сможете преспокойно поговорить и с моей супругой, и с остальными жителями поместья…

Орсини понимал, что вляпался. Точнее, вляпаться ему помогла его драгоценная жёнушка. Она украла из его стола серьёзнейший компромат вместе с приличной суммой денег и отправила своему предполагаемому любовнику. Он давно подозревал, что до своего замужества Евангелина имела связь с его лютейшим врагом — Александром Грутто. Возможно, она работает на него до сих пор. Но доказательств не было, и это злило больше всего. Как бы развязать женушке язык??? Навредить телесно он особенно не мог из-за страха перед ее влиятельным отцом. Тот мог и с войной на Орсини пойти, если бы захотел. А вот изводить глупую бабу морально Генри был в состоянии. Если он не вернёт бумаги и деньги, если не найдёт способ защититься от происков врагов, то для него всё может закончиться плачевно. А чтобы вернуть, нужно выбить из Евангелины признание.

Что на неё нашло вчера, Генри так и не понял. Он подумал, что его жена действительно сумасшедшая, а сумасшедшие иногда становятся буйными. Правда, буйство у неё вышло каким-то слишком… профессиональным. Она махала руками и ногами с таким мастерством, что её в пору было заподозрить в изучении диковинных боевых искусств. Но это, право, смешно!

Поэтому он до сих пор не мог понять, что же творится в его семье. Эти три дня были позарез нужны ему, чтобы заставить Евангелину во всём признаться или хотя бы вынудить её любовника замолчать. Он готов был угрожать ей смертью и чем угодно другим, лишь бы выкрутиться, а тут вдруг эти священники припёрлись ему на голову.

— Простите, сын мой, — произнес толстяк притворно благочестивым голосом, — но откладывать сие дело на три дня недопустимо, ведьма может уничтожить доказательства своей вины! Нет, мы не можем отступить и требуем расследования прямо сейчас.

— Моя супруга больна, — граф Орсини уже не знал, как отпираться, — да и слуги не очень здоровы. Возможно, начинается эпидемия. Вам бы лучше уехать, чтобы не заразиться….

Молодой служитель за спиной старшего скривился. Доводы Генри Орсини звучали настолько жалко, что было очевидно: он нагло лжет.

— Мы не боимся хвори, — произнес парень, состроив высокодуховное выражение на лице. — Боги хранят нас!

Графу захотелось взреветь, заорать и стукнуть кулаком по столу. Он оказался в ловушке. А все из-за этой гадкой предательницы.

Что же делать? Как их отвлечь? Как заставить ее говорить? Казалось, голова аристократа вот-вот взорвется от безумных вопросов и безысходности.

Раздался робкий стук в дверь.

— Я занят! — рявкнул Орсини так громко, что заставил толстяка-служителя вздрогнуть.

— Господин, — проблеял испуганным голосом дворецкий, — госпожа графиня, она… она избивает плетью ваших людей!

Генри побледнел и покосился на священнослужителей. Те радостно подались вперед, не желая пропустить ни слова.

— Кого именно? — уточнил аристократ, надеясь найти оправдание такому поступку. Ведь если женушка бьет какую-нибудь разленившуюся служанку (что ей, правда, было несвойственно), то это в принципе не выходит за рамки нормы.

— Она… — испуганно начал ответил дворецкий, — она бьет вашего распорядителя — Вольфа.

Лицо Генри Орсини вытянулось. Вольф — двухметровый волосатый громила — был страхом и ужасом его поместья. Аристократ нанял его несколько лет назад для того, чтобы слуги были вышколенными и послушными.

Когда-то этот амбал служил на галерах офицером, потом был ранен в ногу, начал хромать и с тех пор вернулся на сушу. Но навыки надсмотрщика над рабами у него остались. Своим зычным голосом он распугивал всю округу. Его боялись все, от мала до велика. Даже сам Генри испытывал неприятные ощущения, находясь рядом с этим монстром, хотя тот никогда не проявлял агрессии в сторону щедрого хозяина. Зато слуг и пару десятков рабов, привезенных с юга, держал в жесточайшем повиновении.

И тут вдруг Евангелина, которая до смерти боялась этого громилу, взялась избивать его плетью? Это невозможно!

Генри Орсини даже не понял, что произнес эти слова вслух. Вскочил на ноги и рванул прочь из гостиной, намереваясь посмотреть на этот бред своими глазами.

Священнослужители замешкались. Молодой человек подал руку грузному наставнику, помогая ему встать. Они медленно поплелись вслед за хозяином поместья, предвкушая занимательную картину.

Когда же вышли во двор, то увидели нечто невероятное. Собралась целая толпа. Слева стояли шокированные воины, справа — испуганные бледные слуги, а в центре — неистовствовал громила Вольф. Он был в ярости. Рубашка на его спине была порвана, из нескольких рваных ран, оставленных плетью, сочилась кровь.