Презренная госпожа. Леди-попаданка в деле (СИ)

Стремительно выскользнув из поместья через чёрный ход, я оказалась на заднем дворе. Здесь тоже было пусто. Что-то ускользало от меня, и это выводило из себя. Значит, все ответы должны быть там, в храме.

Перебегая от постройки к постройке, я двигалась незаметно. Открытых участков избегала, прижимаясь к стенам и низко пригибаясь, чтобы не привлекать внимания. Когда добралась к храму, остановилась за небольшим сараем для инвентаря. Задержала дыхание и прислушалась.

Колокол больше не звонил. Тишина была странной и гнетущей, как будто перед бурей.

Огляделась, убедившись, что никто за мной не следит, и подошла к узкой двери. Она была приоткрыта. Оказалась в небольшой комнатке. Той самой, которую раньше занимал преподобный Ксандер.

Здесь ничего не изменилось. В душе, как обычно, вспыхнула тоска, но я тут же подавила ее. На столе лежали книги и свитки преподобного, как будто он вышел всего на минуту назад и должен был вот-вот вернуться. На подставке стояла небольшая деревянная скамья, а на ней висел его старый верёвочный пояс. Здесь сохранился даже запах — слабый аромат трав, которые он постоянно заваривал в виде чая.

Но что-то вызвало у меня тревогу.

Я медленно обвела взглядом комнату и наконец поняла, в чём дело: белоснежной туники, которую он надевал на последних службах, не было. Она исчезла.

Кто мог взять ее? Слуги не трогали вещи священника все эти недели, считая это место неприкосновенным.

Я тряхнула головой, прогоняя дикое чувство утраты. Сейчас не время думать об этом.

— Итак, где же дверь? — прошептала себе под нос.

Из этой комнатки можно было попасть вглубь храма. Ксандер часто пользовался этим ходом, чтобы подготовиться к служению.

Я отошла от стола и осмотрела стену. Если правильно помню, дверь должна быть где-то у стеллажа. Подойдя поближе, провела ладонью по грубой каменной кладке.

— Ах, вот она!

Лёгкое нажатие — и панель приоткрылась с мягким скрипом. За ней открылся узкий проход, ведущий вглубь храма.

Я глубоко вдохнула и вошла внутрь, прижимая меч к боку.

Передо мной потянулся темный коридор, на потолке поблескивала паутина. Он вёл прямо к главному залу. Ступая осторожно, почти бесшумно, я устремилась вперед. Но внезапно до моего слуха долетели обрывки чужого разговора. Два мужских голоса, и один из них был слишком знаком.

Сердце дрогнуло от внезапного облегчения. Ворон жив!

Но с кем он говорит? Слова звучали приглушённо, и разобрать их было сложно. Наконец я добралась ко второй двери, ведущей в зал.

Приложив ладонь к холодному дереву, осторожно приоткрыла ее, стараясь не издавать ни звука. Через узкую щель слова доносились отчётливее.

— А вы, как всегда, проницательны, Ваше Величество! — раздался знакомый насмешливый голосистый Ворона.

Король?!

Ворон знаком с королём?

Я вжалась в дверь, стараясь справиться с нахлынувшим волнением. Ответ короля я не разобрала. Услышала лишь глухие интонации. Низкий и уверенный голос прозвучал приглушённо, но не вызвал сомнений — перед Вороном стоял сам монарх.

Вопросы роились в голове, как потревоженный улей. Я приоткрыла дверь ещё чуть-чуть, чтобы разглядеть, что происходит.

Обстановка храма была обычной. Мебель и все храмовые атрибуты тонули в полутьме. И лишь один яркий луч света пробивался через высокое окно, освещая две фигуры на помосте.

И тут я замерла, потрясённая до глубины души.

Посреди храма на самом возвышенном месте белело яркое пятно до боли знакомых одежд. В белоснежной тунике перед королем стоял преподобный Ксандер, и его длинные золотые волосы блестели в лучах света, как нимб…

Глава 40. Разговор с королем…

Дыхание перехватило, когда я увидела его. Сердце заколотилось так сильно, что едва не выпрыгнуло из груди. Я прижала руку к горлу, пытаясь унять лихорадочное биение. Мысли вихрем проносились в голове. Ксандер! Ксандер! Он жив? Как это возможно?

Он стоял здесь, в зале, целый и невредимый, вёл холодную и уверенную беседу с королем, и я не могла отвести глаз от его красивого лица и золотых кудрей, опускающихся на плечи.

Его Величество говорил с определенной угрозой в голосе, медленно шагал, заложив руки за спину, и его шаги гулко разносились по храму.

— Вы поступили опрометчиво, преподобный, — голос короля обжигал холодом. — Занять чужое поместье после разорения и убийства его хозяина горцами — это для вашего ордена, скажем так, несколько нагло.

На лице Ксандера не дрогнул ни один мускул.

— Понимаю ваши опасения, Ваше Величество, — его голос звучал твердо, в нём угадывалось спокойствие, словно священник был готов к любым обвинениям. — Однако я прошу вас вспомнить: эти земли изначально принадлежали ордену. Прадед покойного Генри Орсини был нашим воспитанником, которому орден выделил земли за хорошую службу, что подтверждено летописями. Поэтому, по факту, владельцем этих земель изначально и до сих пор являлся именно орден. Вы же знаете, что верным людям часто давали наделы в пользование. По факту, я просто вернул данный надел обратно…

Король прищурил глаза, не останавливая своих движений.