Презумпция любви

— Да? Как странно… Когда мне было девять лет, убили папу, и мы остались вдвоем с матерью.

— Светланка, только не нужно о твоей матери. Я больше не приду к тебе. Батяня будет гулять пару часов, они наши. У меня есть растворимый кофе, хочешь?

— Нет… то есть да. То есть…

Он улыбнулся, обнял ее и повел в свою комнату. Войдя в нее, Светлана улыбнулась. Он понял почему — похожа на ее собственную комнату, и диван почти такой же, и телевизор напротив дивана на тумбочке. Он долго целовал ее податливые губы, а потом осторожно уложил на диван, лег сверху, целуя ее.

Она стонала, она дергала бедрами, а когда он задрал юбку и стащил ее белые трусики, уже не стеснялась своей наготы. Он быстро снял джинсы вместе с трусами, не в силах оторвать восторженного взгляда от нее. Господи, как же это было красиво, то, о чем он так долго мечтал ночами! Она ждала, и он осторожно вошел в это чудо природы, в этот завораживающий, пугающий и сладостный мир. И хотелось остаться в нем, раствориться, стать капелькой слизи на его поверхности.

— Саня… Саня, мне больно… ох, больно… — забормотала она, судорожно обнимая его.

— Не бойся, моя хорошая, я буду очень осторожен, мы потихонечку, постепенно… — сказал он и резко двинул бедрами, проникая в ее сладостные глубины.

— А-а-а! Ты нахал, ты!.. — закричала она, ритмично двигая бедрами.

Он понял, что все сделал правильно. Ее кулачки колотили по его спине, ее губы уходили в сторону от его губ, но бедра… Они жили своей жизнью, и он не останавливался. Она выгнула спину, хрипло закричала: «Все! Все! Все!» Он тоже дернулся пару раз и почувствовал такое, что и во сне присниться не могло. А она, дернув несколько раз бедрами, вдруг выскользнула из-под него, оказалась сбоку и уставилась на то, что доселе видел он только сам. Не просто уставилась, а нежно обняла пальцами и сказала:

— Какой ты красивый, Саня… Мне так хорошо с тобой…

И это самая красивая девушка в мире!

— Светланка, вот ты и стала женщиной. Прости, что заставил тебя почувствовать боль.

— Саня… Ты так это сделал, что только одну секунду… а потом… Саня, поцелуй меня.

— Ты станешь моей женой?

— Да, только поступлю и закончу.

— Светланка… Я так долго ждать не могу.

— Но, Саня, мы ведь и так уже практически муж и жена, верно?

— Я хочу тебя навсегда. Я хочу детей от тебя и буду их любить, как тебя, Светланка…

— Все, Саня, мне пора домой. Ой…

Ну и как это можно забыть? А все другое, что между ними было? Если жизнь и вправду черно-белая, то, наверное, все же не так сильно, как у него получилось. Был самым счастливым парнем на свете, стал самым несчастным… Потому что… вряд ли она станет его ждать еще два года и три месяца.