Презумпция лжи

Почти два года после начала Второй мировой войны он вместе со своей будущей женой Вивьен Ли работал в США (оба снимались в фильмах Александра Корды, ставили пьесы). На родине их за это затянувшееся отсутствие корили, обвиняли в том, что они пытались пересидеть войну в безопасности за океаном. Но сегодня из недавно рассекреченных документов известно, что уже в 1939 г. Лоренсу Оливье предложили сотрудничать с британской политической разведкой. Задачу ему поставили ту же, что и Ноэлу Коуарду — использовать свои обширные связи и славу и всячески способствовать распространению про-британских настроений в США с целью вовлечения их в войну на стороне Великобритании.

Эта невинная на первый вид работа таила в себе весьма реальную опасность. США до конца 1941 г. по требованию своего Конгресса сохраняли строгий нейтралитет, и за пропаганду в пользу одной из воюющих сторон виновному в Штатах грозило тюремное заключение. Тем не менее, Оливье своё согласие на такую секретную работу дал и вёл её вплоть до вступления США в войну. (Сам он после этого тут же вернулся в Великобританию, записался добровольно в Королевские воздушные силы, окончил курсы и стал пилотом, налетал несколько сот часов, хотя в боевых вылетах так никогда и не участвовал.)

^{___________________}

Биограф Лоренса Оливье Майкл Манн приводит свидетельство другого знаменитого британского актёра, Дэвида Найвена[126], который к разведке никакого отношения не имел, с началом войны сразу уехал из Голливуда обратно в Великобританию и пошёл служить в обычную армейскую десантуру:

«Опасность заключалась в том, что Оливье могли объявить агентом и обвинить в незаконной деятельности. Сегодня, когда всё уже позади, это кажется глупостью, но когда Америка в войне ещё не участвовала, в ней иностранным агентам спуску не давали.»

^{___________________}

Вся эта полностью рассекреченная теперь история фигурирует в недавно вышедшей биографии Лоренса Оливье. В ней есть и рассказ Манна[127] о том, как ещё в 1972 г. (за восемь лет до появления на свет «Железной женщины») Ноэл Коуард признавался ему:

Ты понимаешь, Ларри ведь был там в Америке, и поэтому он нам был нужен. Мы с ним об этом переговорили, и он стал думать, а потом уже Александр Корда ему сказал, что сам Уинстон Черчилль не просит, а прямо говорит ему: страна надеется, что Вы исполните свой долг перед ней.

Тому, что посредником Черчилля выступил именно Корда, может быть много в равной степени серьёзных объяснений. Он в начале войны тоже работал в США и являлся продюсером как раз тех фильмов, в которых снимался Оливье. Он уже давно был близким другом курировавшего в Форин Офисе МИ6 (СИС) Роберта Ванситтарта. Наконец, он, вне всякого сомнения, пользовался у Черчилля особым личным доверием.

Ещё в середине 1930-х гг., когда Черчилль, как выражаются историки, «пребывал не у дел» и к тому же залез в большие долги, Александр Корда подписал с ним контракт, по которому Черчилль обязался сочинять для Корды киносценарнии. Правда, большинство из них он так никогда и не закончил. Но Корда, собственно, снимать по ним фильмы не собирался, просто платил Черчиллю щедрые по меркам того времени гонорары. Сразу после войны стала получать у Корды совсем недурственное жалованье и рано осиротевшая племянница Черчилля Кларисса (будущая супруга сначала министра иностранных дел в правительстве Черчилля, а затем премьер-министра Великобритании Энтони Идена; на церемонии их венчания Черчилль, заменив своего покойного брата, лично отдал невесту жениху).

^{___________________}

Сегодня понять и правильно себе представить, о каких деньгах шла речь, лучше всего, сравнив сравнимые величины.

С одной стороны: