Презумпция лжи

Г. — Было и еще одно странное происшествие, которое никак невозможно было бы подделать (фальсифицировать, инсценировать.[173] — А.Б.). Рано утром второго марта нами было получено радиосообщение с какой-то очень мощной станции: «Амнистия или возрастет угроза со стороны нацизма»… радиограмма была зашифрована    шифром     нашего же посольства в Лондоне.»

При внимательном чтении нельзя не заметить, что из-за случившихся пропусков очень конкретное содержание англоязычной реплики превратилось на русском языке во вполне абстрактное.

На русском языке сказано: 2 марта 1938 г. кто-то в СССР (кто именно — не уточняется) услышал в эфире явно специально приуроченное к событиям послание, переданное некой неизвестной советским спецслужбам мощной радиостанцией на Западе и каким-то тоже неуточнённым способом адресованное лично Сталину. Точка.

На английском же языке сказано гораздо больше, и этот дополнительный смысл образуется именно за счёт того, что означают в сочетании друг с другом все три пропущенных элемента:

— 2 марта 1938 г. случилось событие, которое не могли совершить случайные, посторонние люди;

— была получена радиограмма, переданная очень мощной радиостанцией;

— полученная радиограмма была зашифрована шифром посольства СССР в Великобритании.

Все вместе эти три факта означают: рано утром 2 марта 1938 г. в сеанс связи советского посольства в Лондоне с Москвой сигнал связи посольского передатчика был подавлен и подменён гораздо более мощным сигналом другой радиостанции; в НКИД в Москве таким образом получили как будто бы от своего посольства зашифрованное посольским же шифром послание, адресованное лично Сталину.

Принципиальное отличие «русскоязычного» варианта события от «англоязычного» в том, что «русский» вариант не имеет никаких реквизитов, никаких привязок к реальному миру, никаких обычных, скажем так, делопроизводительских следов; а такое подвешенное в вакууме послание при всём желании невозможно отыскать, поскольку неизвестно, что вообще и где искать.

В «английском» варианте всё наоборот. Шифрограмма из посольства в Лондоне в обязательном порядке должна была быть расшифрована и зарегистрирована в МИДе, затем передана на хранение в МИДовский же спецхран. Все дальнейшие движения документа в обязательном порядке должны были быть зафиксированы в учётах хранения. Документ могли по каким-либо соображениям позднее передать в спецхран Международного отдела ЦК КПСС, или Политбюро ЦК КПСС, или, на худой конец, куда-нибудь в НКВД/КГБ. Но любая такая передача тоже была бы неукоснительно, шаг за шагом оформлена документально.

Кроме того, в «английском» варианте содержится и очень точное указание на то, кто именно мог передать это «таинственное» послание.

Для того, чтобы незаметно вклиниться в вещание чужого передатчика и подменить его сигнал своим, требовался действительно очень мощный агрегат. Такой уникальный радиопередатчик, обладавший необходимой мощностью для исполнения описанного трюка (около 600 кВт), имелся в Европе во время войны и сразу после неё всего в одном-единственном экземпляре — в разведслужбе, которой руководил Брюс Локкарт. Его же спецы могли получить доступ к шифру советского посольства, и именно под началом Локкарта служили лучшие, уникальные специалисты, занимавшиеся в том числе изготовлением как раз таких сверх-изощрённых «литературных произведений», как «Красная симфония». Именно поэтому имеют столь критичное значение слова, изъятые из реплики Габриеля: «происшествие, которое никак невозможно было бы подделать», а так же добавленные зачем-то в русский текст: «радиосообщение с какой-то мощной, но неизвестной нам Западной станции» — ведь наши наверняка о её существовании знали.

^{___________________}