Презумпция лжи

(24 декабря 1928, Ахалцихе — 18 мая 2003) — советский философ и социолог. Член КПСС с 1951 года.

Сын генерала НКВД М. М. Гвишиани (ум. 1966). Брат Лауры Харадзе (ум. 1987), первой жены (с 1951 г.) Е. М. Примакова. Был женат на дочери А. Н. Косыгина Людмиле Алексеевне, дети Татьяна и Алексей.

Доктор философских наук, профессор, специалист в области управления. Академик АН СССР (1979), РАЕН (1990). Член Римского клуба, совместно с лордом Цукерманом организатор Международного института прикладного системного анализа (МИПСА) в Лаксенбурге, почётный доктор Пражской высшей экономической школы, член Шведской королевской академии инженерных наук, член Финской академии технических наук, почётный доктор Хельсинской школы экономики, член Американской академии управления, член Международной академии управления.

Почётный гражданин и посол доброй воли города Хьюстон (Техас, США).

Лауреат Государственной премии СССР.

Окончил Московский институт международных отношений (1951). В 1951-55 гг. служил в ВМФ. Закончил аспирантуру под руководством проф. Т. И. Ойзермана.

В 1965-85 годах работал в Государственном комитете Совета Министров СССР по науке и технике (ГКНТ СССР), был заместителем председателя. Во время работы в ГКНТ некоторое время одним из его подчинённых являлся полковник О. В. Пеньковский. В 1960-68 годах преподавал на философском факультете МГУ. Докторская диссертация «Американская теория организационного управления» (1969). Член-корреспондент АН СССР (1970). С 1977 г. директор, с 1992 г. почётный директор Института системного анализа АН (ранее ВНИИСИ). В 1985-86 годах заместитель председателя Госплана СССР.

Награждён орденом Трудового Красного Знамени и медалями, лауреат международной премии «Золотой Меркурий».

В его честь назван Международный фонд академика Гвишиани.

Афганистан, Баграм Военный аэродром. 03 сентября 1978 года

Летели тяжело. На военно-транспортном самолете я летел первый раз, и поэтому было непривычно и тяжело. Самолет с ревом тащился по небу, то и дело проваливаясь в воздушные ямы. Штурман, который таких пассажиров перевидал в своей жизни немало, перед взлетом сунул пакет — для понятных целей. Но я решил — сдохну, но не опозорюсь. И не опозорился, хотя иногда подкатывало к самому горлу. Слава богу, рев турбовинтовых моторов самолета делал невозможными разговоры. Если бы начали вспоминать армейские порядки, кто и где служил — мне, с моей двухдневной интенсивной разведподготовкой пришлось бы кисло. По-моему, даже во время Великой отечественной войны самые ускоренные курсы разведчиков шли месяц, а тут два дня. Спасало только то, что вокруг — свои…

Самолет начал снижаться…

— На Кабул идем? — проорал я прямо в ухо бортмеханику, на котором в этот момент не оказалось наушников.

— На Баграм! — в ответ заорал он, посмотрел на меня с подозрением, мол, что — первый день замужем, что ли…

Вот и первый прокол. Как учил генерал Горин — держись с максимально наглым видом, даже если чувствуешь, что в чем-то «плывешь». Чем больше наглости — тем меньше желания переспрашивать, уточнять, на чем-то ловить…