Презумпция лжи

— Ну, хочу быть в курсе… последних решений, так сказать…

Подполковник Мащенко над чем-то задумался и вдруг хлопнул себя ладонью по лбу…

— Тебе это рано еще, конечно, в такие глубины углубляться, но спасибо что напомнил. Харава у меня на днях забрал эти материалы и так и не отдает. Говорил на три дня, что-то посмотреть — неделя уже прошла. Завтра спрошу. А ты пока это почитай…

— Харава? Ты уверен?

— Да

— Точно Харава? — Варяжцев испытующе смотрел на меня…

— Да точно, точно Харава. А что?

Полковник в раздумье пригладил волосы

— Да ничего хорошего. Георгий Константинович Харава, капитан — работает в резидентуре КГБ. Что я о нем слышал — непонятно, как он вообще в разведку попал, ни в зуб ногой ни в чем. Видимо, волосатую лапу имеет. Только зарплату в валюте получает. Если на кого бы я последним среди всех местных КГБшников подумал — так это на Хараву. Если только его попросил кто. Или происходит что-то такое, в чем мы пока не можем разобраться…

Я молчал — никого из местных КГБшников я не знал, и сказать ничего не мог…

— Надо выманить их на живца — внезапно сказал Варяжцев

— Что?

— На живца. У меня складывается такое впечатление, что наши противники и сами не понимают, что происходит. В этом случае, если мы обострим игру до предела — у них сдадут нервы, и они сделают ошибку. На этом мы их и возьмем. Мы должны взять их на чем-то горячем — иначе они отвертятся. И основная роль в этом во всем должна быть у тебя!

— Это как?

— Да так. Мы знаем конец нити — это советник Горденко, который наговорил много чего про Михеева. Он причастен ко всему этому, скорее всего через него идет информация в КГБ, на Хараву или кого-нибудь еще. На этом и будет строиться наша ловушка. Ты и Глазко — следственная группа. Предположим, вы что-то нашли, что-то очень серьезное. К примеру — информацию. Или ценности — в общем, не говори что именно, чтобы они понервничали. И информация об этом доходит до ушей Горденко. Что он делает дальше? Он должен передать информацию тому, с кем он работает, своему куратору. Он это и сделает. А куратор — тот начнет нервничать. Скажем, что для того, чтобы прослушать пленки нужна спецаппаратура и Глазко уезжает в Советский союз, потому что в Афганистане такой аппаратуры нет. Или ценности надо сдать на экспертизу — тоже в этом вопросе не конкретизируй. Уезжает завтра или послезавтра — а до этого искомое хранится у него в квартире. Времени совсем нет, цейтнот и решение надо принимать быстро. А в квартире у Глазко — организуем засаду. Сделать это нужно быстро, пока я не уехал. И посмотрим, кто придет на огонек…

Я долго думал над тем, как мне передать информацию так, чтобы это не выглядело как ловушка. Если я сам начну разговор и в ходе него начну говорить то, что мой собеседник и не спрашивает — сразу все будет понятно. А времени было мало — в цейтноте был не противник, в цейтноте был я. Но тут мне помогла сама судьба…

Горденко наткнулся на меня (а может и я на него) наутро, когда надо было ехать на работу…

— Подвезешь? У меня с машиной проблемы…

— Я же в город, вам с другое место…

— Ерунда. Со своим подсоветным доеду. Он в городе живет. До центра доеду, а потом пересяду…

— Поехали…

Пять минут ехали, говоря обо всем понемногу — и тут Горденко, щелкнув зажигалкой, спросил…

— А про начальника твоего — чего нибудь есть новое…

Я выдержал небольшую паузу.

— Да есть…

И снова пауза — как будто решаю, говорить или нет.

— В общем нашли мы кое-что. Глазко прилетел, знаете?

— В Царандое советник новый, что ли? Я его плохо знаю, он особняком держится.

— Так вот. Он как раз следствие по убийству Михеева ведет, завтра в Союз улетает, надо экспертизу делать. Что нашел — никому ни слова, даже местным цанандоевцам не доверяет. Ему говорили в сейф положить — он говорит — при мне надежнее. Так и носит с собой…

— Надеюсь, гайки не закрутят из-за всего из-за этого… озабоченно сказал Горденко — только убийств нам тут и не хватало…

Машина сломалась, как же…

Афганистан, Кабул Ночь на 01 октября 1978 года

Засаду поставили по всем правилам — благо среди нас был настоящий ас розыска, да и я за время работы в Генеральной прокуратуре кое в чем поднаторел. Первым в доме появился Варяжцев — он прошел утром, по темноте, чтобы если кто следит за домом — тот ничего не обнаружил бы. Поднявшись на этаж, где жил Константин Иванович, он открыл дверь ключом, который я ему дал и прошел в квартиру. Спрятался он в санузле — и должен был просидеть там весь день. По нашим прикидкам, гости должны были прийти вечером или ночью — но не исключен был и дневной визит с намерением подкараулить пришедшего с работы хозяина квартиры. А Варяжцев справился бы с гостями — тем более что у него был АПС.

Вторым пришел Константин Иванович — он спокойно сходил на работу и вернулся с нее под вечер. Совершенно не волнуясь, он поставил машину под окнами и пошел в подъезд. Дверь он только прикрыл, не закрыл — потому что должен был прийти и я.