Презумпция невиновности

Только даже все это не может поддерживать такое ощущение на постоянной основе. У меня нет возможности каждый день проявлять свою сверхмужественность — к счастью, опасные дела в ее практике скорее исключение, чем правило, — что иногда приводит к ощущению, что я недостаточно силен для нее. Может быть, эта некоторая неуверенность тоже приводит к потребности самоутверждаться.

А вообще похуй. Вот правда.

Пока мои «увлечения» не ломают мою семью, которой я дорожу больше своего «хобби», думаю, не стоит париться.

Допиваю виски одним большим глотком и, откинув голову на спинку кресла, прикрываю глаза. По телу разливается тепло от алкоголя, дополняемое тем, которое идет от камина. На улице ветер завывает между деревьями, а дома хорошо и уютно. Атмосфера расслабляет. Сейчас бы включить музыку, покружить жену в танце, а потом опрокинуть на ковер и…

Из мыслей меня вырывает цокот каблуков на ступеньках. Открываю глаза, перевожу туда взгляд и давлюсь воздухом. На самом верху стоит Ира, одетая в прозрачный черный кружевной корсет, трусики, которые едва ли что-то прикрывают, чулки с поясом и туфли на высоком каблуке. Я тяжело сглатываю и устраиваюсь в кресле поудобнее. Кажется, музыка бы сейчас действительно не помешала. Какой-нибудь чувственный блюз, в котором исполнитель тянет слова так, словно заело пластинку. Потому что ощущение того, что даже воздух стал тягучим, не покидает.

Смотрю, как Ира медленно спускается по ступенькам, грациозно переставляя стройные ноги, и снова тяжело сглатываю. Во рту пустыня, которую тут же заливает потоком слюны, когда я прослеживаю взглядом каждый сантиметр безупречной фигуры моей Мышки. А когда она останавливается около ковра в гостиной, я замечаю, как над корсетом мелькают твердые соски.

Бля-я-ядь!

Гребаная пытка сосками. Такое вообще возможно?

Да, если твоя жена выглядит как богиня, а ты голоден как волк. Есть ли сказка про волка, который сожрал богиню? Нет? Сейчас, нахрен, напишем!

Глава 9

Ирина

— Ир, я не хотела пока рассказывать.

Даша тупит взгляд в стол и мнет салфетку, а я уже каким-то шестым-седьмым-двадцатым чувством знаю, о чем пойдет речь. Жар поднимается от кончиков пальцев на ногах и за считанные мгновения проносится по всему телу. В грудной клетке горит, а конечности становятся холодными. Я проживаю такое каждый раз, когда кто-то из коллег или знакомых оказывается в интересном положении.

За время, пока оплакиваю собственную неспособность забеременеть, я научилась держать лицо. Улыбаться и поздравлять, делая вид, что радуюсь. На самом же деле внутри меня умирает все, что до этого было живым. Адская, просто нестерпимая боль скручивает внутренности.

— Все хорошо, — наконец выдавливаю из себя и сжимаю ладонь подруги.

— Я беременна. — Она старается не улыбаться слишком широко, но по взгляду я вижу, что Даша счастлива. А как может быть иначе? Я тоже была бы на седьмом небе. — Антон так давно хотел второго ребенка, а я не соглашалась. Тогда этот паршивец проколол презервативы, представляешь?

Ее смех немного нервный, с истеричными нотками. Я понимаю Дашку. Кто бы открыто радовался, когда подруга безуспешно пытается забеременеть, из года в год обивая пороги всех репродуктивных клиник города? Но я снова тяну улыбку и сжимаю ладонь Даши.

— Я очень рада за вас.

— Знаешь, ты не обязана изображать счастье, — перестав улыбаться, отзывается она. — Я же прекрасно знаю, что ты чувствуешь. Но слишком дорожу тобой, чтобы разорвать наши отношения из-за своего положения.

Киваю, а потом жестом подзываю официанта. Мне срочно нужен десерт, чтобы хоть как-то подсластить горькую пилюлю от подруги.

Наша встреча заканчивается быстрее, чем я планировала, потому что Дашку теперь тянет в детские магазины, в которые я запретила себе заходить. Поэтому, сославшись на занятость, быстро прощаюсь с ней и еду в другой торговый центр, где спокойно посещаю салон красоты и магазины для взрослых, в которых мне находиться комфортно.

А вечером, как и собиралась, встречаюсь с мужем за ужином. Конечно, мне не удается скрыть свои чувства. Витя слишком хорошо чувствует мое настроение, чтобы у меня появилась хоть малейшая возможность избежать его пытливого взгляда и вопросов. В тот момент, когда я озвучиваю причину своего подавленного настроения, вечер безнадежно портится. Каждый из нас погружается в свои невеселые мысли, и Богомолов снова ведет себя со мной, как с вазой династии Минь, над которой и дышать страшно.

Войдя в ванную, быстро сбрасываю с себя вещи и ступаю в душевую кабинку. Я соврала Вите, что хочу принять ванну. Просто сейчас мне нужно немного пространства, иначе скорбь в глазах мужа окончательно сломает меня. Встаю под горячие струи и смываю с себя тяжесть сегодняшнего дня. По мере того, как с пеной в слив уходит мое плохое настроение, я напитываюсь решительностью.