Презумпция невиновности

Если разложить по этапам наш с Витей брак, то я могу точно сказать, что он не изменял мне, когда мы встречались и первое время после женитьбы. Мне кажется, это началось, когда я стала ему отказывать в сексе. Тогда я этого не понимала, а сейчас наконец осознаю, что измены начались задолго до момента, когда наша семья проживала кризис, связанный с ребенком.

Легче ли мне от этого осознания? Конечно, нет. Виню ли я только его или себя? Нет. Разве можно в такой ситуации отвечать однозначно? Понятное дело, что в мире, где все только черное или белое, можно было бы сказать: он не должен был изменять, а прийти и поговорить. Должен был терпеть и ждать, пока жена захочет секса. Но тут же с другой стороны наверняка раздастся голос со словами: “Так женился-то он на темпераментной девушке, которая вполне выдерживала пару раз в день. Это ведь она изменила привычки”. И какой голос слушать, когда понимаешь, что живешь не в черно-белом мире?

Я прекрасно понимаю, что те отношения, которые у нас есть на данный момент, — это ненормально. Но, откровенно говоря, я настолько уже запуталась, что совсем не понимаю, как распутывать этот клубок. С одной стороны, можно было бы предъявить Вите его измены и поставить перед выбором. А с другой… я как будто не чувствую себя вправе делать это, потому что сама позволила и позволяю до сих пор.

Прижимаюсь лбом к влажному кафелю и закрываю глаза.

Если бы кто-то умный и взрослый сейчас пришел и сказал, как правильно поступить, все было бы намного легче. Но я уже достаточно взрослая и умная, так что придется все же напрячься и самой придумать, что делать дальше. Самое пугающее во всем этом то, что, если я поговорю с Витей откровенно и потребую прекратить походы налево, мне придется удовлетворять его потребности самостоятельно. А это будет непросто, потому что аппетиты у Богомолова, мягко скажем, большие.

Хочется психануть и топнуть ногой. Мол, пускай он под меня подстраивается, не я под него. Но я помню, как часто мы трахались в начале наших отношений. Хотя, опять же, наверное, у всех пар через какое-то время наступает период, когда секс становится реже. Или нет?

— Вот черт, — выдыхаю в тишину.

Я совсем не знаю, как у других пар. С подругами делиться интимными подробностями семейной жизни я не привыкла, как и выспрашивать, что происходит у них в постели. И откуда я должна все это знать? Когда я впервые засомневалась в верности мужа, пыталась найти ответы в интернете, но начиталась там такой дичи, что у меня отпало всякое желание заглядывать туда снова.

Кажется, сейчас мы с Витей на распутье. По крайней мере, движемся к нему. И нам придется принять судьбоносное решение. Но как же, черт побери, не хочется! Как страшно покидать привычную рутину! Я вспоминаю, как однажды уже уходила от него, и как больно было нам обоим. Смогу ли я снова пройти через это? Потому что вероятность того, что после очередного моего ухода наши отношения рухнут, довольно высока. В свете того, как потрепалась моя нервная система за эти годы, не уверена, что способна выдержать еще одно такое же мощное потрясение.

— Мышка? — вздрагиваю от голоса мужа.

Разворачиваюсь и, протерев ладонью запотевшее стекло, смотрю на размытый образ мужа.

— Привет, — тяну улыбку, стараясь переключить настроение с минорного на мажорное.

— Ты еще долго? Я принес еду и одежду.

— Какую еще одежду?

— Выходи, все покажу.

Кивнув, разворачиваюсь и заканчиваю водные процедуры. Заворачиваюсь в отельный халат и топаю босиком в комнату.

Витя сидит за небольшим столиком, накрытым к завтраку.

— М-м-м, — вторю урчанию в желудке, усаживаясь рядом с мужем. — Я чертовски голодна.

Витя довольно улыбается и, взяв меня за подбородок, целует. Делает это, как всегда, вкусно и так, что у меня начинает кружиться голова. Когда он отрывается от меня, мои мысли уже плывут.

— И я, — подмигивает он.

— Пощади, — прошу со смехом.

Витя прочищает горло и отводит взгляд, но я вижу, что он недоволен, хоть и пытается это скрыть. Мне становится неловко от того, что я не удовлетворяю потребности мужа. Вот так это у нас и работает: он все реже соблазняет меня, а я все чаще нахожу поводы для отказа. Может, мы несовместимы не только по части зачатия?

Витя ставит передо мной чашку и наливает в нее кофе из высокого кофейника, а потом начинает накладывать мне на тарелку завтрак.

— Что там с одеждой, я так и не поняла? — спрашиваю, когда мы начинаем есть.

— У них тут внизу есть магазин. Я взял на себя смелость купить тебе одежду.

— Ты же не знаешь размер, — говорю, бросив взгляд на пакет, стоящий у кровати.

— Если что, спущусь, поменяю, не проблема, — отвечает он, подмигнув. — Чем сегодня займемся?

— А чем бы ты хотел?

— Может, погуляем по городу, раз уж мы в центре? Потом можем поужинать где-нибудь, и домой.

— Согласна, — отвечаю я.