Презумпция невиновности

Возле стойки буфета никого не было. Буфетчица окинула Гошку равнодушным взглядом и, вытирая тряпкой залитый пивом прилавок, спросила:

— Чего тебе, мальчик?

Гошка прикинул, что буфетчица была старше его, пожалуй, года на два-три, съязвил:

— Кружку пива, бабушка!

— А не рано ли еще тебе пить пиво? — поинтересовалась девушка.

— В самый раз, — заверил ее Гошка и не удержался, похвастался: — Вот покупку надо обмыть. Пятый раз приезжаю, и только сегодня повезло с баяном...

— Ну, если такой случай... — Буфетчица насмешливо взглянула на Гошку и начала цедить пиво, поднимая и опуская под струей кружку.

Гошка поспешно сказал:

— Пива не надо! Я пошутил. Пью только лимонад.

Девушка хотела рассердиться, но передумала и молча поставила на прилавок бутылку лимонада. Гошка расплатился, надел на бутылку стакан и пошел в обеденный зал. За одним из столиков он увидел Дивнеля. Дядька Казимир и незнакомый Гошке прилично одетый мужчина пили пиво. Когда Гошка подошел к ним, мужчина сказал дядьке Казимиру:

— Может, еще по бокалу?

— Спасибо, хватит, — дядька Казимир допил из своего бокала пиво, поднялся из-за стола и тут увидел Гошку: — A-а, сосед! Купил?

Гошка с гордостью поднял в руке баян. Дядька Казимир открыл футляр, сказал:

— Зря ты взял такую дорогую штуку. Мог бы и попроще купить.

Мужчина тоже взглянул на баян, промолвил:

— Добрый инструмент!.. Так я пошел, Казимир Иосифович. Значит, договорились: я к тебе на днях загляну...

Дядька Казимир протянул мужчине через стол руку, сказал:

— Заглядывай. Я сейчас почти месяц буду один. Посидим, потолкуем. Сколько лет не виделись! Если с ночлегом сегодня неувязка будет, езжай сразу ко мне...

Когда мужчина ушел, дядька Кашмир тоже заторопился:

— Встретимся, Гошка, на вокзале. До отхода автобуса осталось меньше часа, а мне еще надо успеть кое-куда наведаться.

Пассажиров в автобусе было мало. Шофер хлопнул дверцей кабины, поинтересовался:

— Все с билетами?

И тут из окна автобуса Гошка увидел дядьку Казимира. Тот пожал руку рыжему мужчине и, прихрамывая, заспешил к автобусу. Гошка от удивления вытаращил глаза: в рыжем мужчине он узнал своего обидчика, который час назад толкнул его на тротуаре. И когда дядька Казимир, вытирая платком лицо, плюхнулся на сиденье рядом с Гошкой, тот спросил:

— Кто этот рыжий?

— Знакомый один, — неопределенно ответил дядька Казимир и неожиданно разозлился: — Ты что, шпионишь сегодня за мной? Какое твое дело, с кем я встречаюсь?! Тоже мне телохранитель нашелся!..

До Новоселок ехали молча. И только на остановке, когда вышли из автобуса, дядька Казимир неуклюже сунул Гошке руку, сказал:

— Ты не обижайся на меня. День сегодня какой-то суматошный! Пришлось понервничать...

Гошка закончил свой рассказ. Я спросил у него:

— А ты можешь узнать рыжего и того мужчину, с кем дядька Казимир пил в столовой пиво?

— Рыжего я запомнил хорошо. А вот второго... Очень уж лицо у него такое... незапоминающееся!

— А как он был одет?

— Одет? — почесал за ухом Гошка. — На нем был темного цвета костюм и белая рубашка...

Н-да, не густо! Я достал записную книжку и сделал пометку: «Рыжий — Интеллигент — Дивнель». И подчеркнул написанное жирной чертой, потом, подумав, поставил вопросительный знак. Заглянув в мой блокнот, Гурин крякнул и полез в карман за сигаретами.

3

Утром в отдел прибыла вызванная телеграммой Данута Ивановна Дивнель, жена убитого. За два часа беседы с ней ничего интересного для дела я не узнал. Познакомились они с Казимиром осенью сорок шестого года, поженились. О прошлом муж ей рассказывал мало, по его словам, не хотел ворошить старое. Родился в Витебске. В сорок первом во время бомбежки погибла вся его семья. Казимир ушел в партизанский отряд, потом, после прихода советских войск, был призван в армию...

— Данута Ивановна, муж рассказывал вам о своих друзьях и недругах? Постарайтесь вспомнить.

Женщина вытерла покрасневшие от слез глаза, тихо, но решительно ответила:

— Да не было у него ни друзей, ни врагов. Сторонился он как-то людей, все один и один. Иной раз и мне за весь день слова не скажет.

— Ну а родственники у него есть?

— Никогда ничего он мне о родственниках не говорил. Может, и есть где-либо родственники, но он с ними не общался, даже ни одного письма не получил, сколько мы жили с ним. Может, Казимир по каким-то причинам не хотел с ними общаться. Мало ли в жизни чего бывает! Но мне он о родственниках ничего не говорил...

Да-а, ничего нового. Я задал последний вопрос:

— Данута Ивановна, вы уже осмотрели квартиру после своего приезда. Скажите, что из вещей и ценностей пропало?

— Из шкафа пропало триста рублей. Они лежали на средней полке, под бельем. Остальное все на месте.