Презумпция невиновности

– Иногда важно не что говорят, а как. Я считаю, что он засвидетельствует твое высказывание на другой день после выборов. Можно предположить, что Нико лучше бы поставить на миссис Макдугал, если он хочет опорочить обвиняемого. Она по крайней мере не является местной знаменитостью. С другой стороны, если Хорган, политический противник дель Ла-Гуарди и твой друг и начальник на протяжении двенадцати лет, выступит на стороне обвинения – это очень опасно. Сам понимаешь, как может повернуться дело.

– Я не верю этому, – говорю я, глядя Сэнди прямо в глаза.

– И вероятно, правильно делаешь, что не веришь. Не исключено, что мы что-то упустили и оно выплывет, когда мы услышим показания Хоргана. И тем не менее… – Сэнди на секунду задумывается. – Что, если Реймонд захочет с тобой встретиться?

– Не вижу причин для отказа.

– Я позвоню ему, уточню. Кстати, куда он устроился? – Кемп называет юридическую компанию под шестью именами. Настоящая Лига Наций, где представлено несколько этносов: «О'Грейди, Штейнберг, Маркони, Слибович, Джексон и Джонс». – Нужно встретиться втроем: Хорган, ты и я, и как можно скорее.

Первый раз за время нашей полудружеской-полуделовой беседы Сэнди выдвигает совершенно неожиданную идею, значение которой нельзя недооценить. Мы не виделись с Реймондом с того памятного апрельского дня, когда я ушел от него, хлопнув дверью. Понимаю, у него свои заботы: новое учреждение, новые люди. Помимо всего прочего, у Реймонда солидный адвокатский опыт, и наш разговор неминуемо должен был бы быть обоюдно сдержанным. Его молчание я объяснял тем, что он притирается к новому месту. Теперь же я думал, что это очередная уловка со стороны обвинения. Хотят напугать меня. На Мольто это похоже.

– Если Нико намерен вызвать в качестве свидетеля Мольто, зачем ему Реймонд? – спрашиваю я.

– Главным образом затем, – говорит Стерн, – что Мольто, по всей вероятности, не будет вызван. Более того, дель Ла-Гуарди не раз говорил о том, что поручит Томми вести процесс. А быть одновременно обвинителем и свидетелем или защитником и обвинителем запрещено.

Тем не менее Сэнди напоминает Джейми, что надо заявить протест против назначения Мольто обвинителем, поскольку его имя значится в списке свидетелей. Это вызовет в прокуратуре смятение и заставит Нико отказаться от мысли использовать то, что я брякнул у Реймонда Мольто. Как и я, Сэнди полагает, что Нико вообще не использует мое необдуманное высказывание. Как дружку и подпевале дель Ла-Гуарди Мольто легко дать отвод. Правда, мои слова можно эффективно использовать против меня, если я подвергнусь перекрестному допросу. Поэтому лучше всего подать заявление против назначения Мольто.

Сэнди между тем идет дальше.

– Не могу взять в толк, что тут затеял дель Ла-Гуарди? – Он держит в руках показания домработницы, которая в тот памятный вечер видела меня на остановке автобуса, отправляющегося из Ниринга в город.

– Дело в том, что у меня только один автомобиль, – объясняю я. – Мольто, разумеется, навел справки. Так вот, в тот вечер машину взяла Барбара, и мне пришлось добираться до Каролины общественным транспортом. Подозреваю, что всю неделю на остановке торчал шпик, ожидая человека, похожего на меня.

– Это интересно, – говорит Стерн. – Они, очевидно, считают, что в тот вечер Барбара действительно попросила тебя посидеть с ребенком. Они допускают, что она взяла машину. Ни одна женщина не поедет вечером на общественном транспорте. Мы наслышаны о нескольких неприятных эпизодах в том районе. Но где доказательство, что она вообще уехала из дома? Кто станет утверждать, что ответчик поехал к месту преступления на автобусе? Мокрые дела так не делаются. С другой стороны, запросы в таксомоторные и прокатные фирмы ничего обвинению не дали. Думаю, им нужно подтверждение, что Барбары не было дома.

– Пусть посмотрят в университете журнал посещений, служащие расписываются там, приходя на работу. Один раз мы с Натом пошли посмотреть, как мама работает на компьютере. И работа тоже фиксируется машиной.

– Примем к сведению, – говорит Сэнди.

– И в какое время она работает? – спрашивает Джейми. – Наверное, не очень поздно?

– Компьютер освобождается в восемь. Она уезжает из дома в половине восьмого, самое позднее – без двадцати восемь.

– А Нат? – интересуется Сэнди. – Когда он ложится спать?

– Чаще всего Барбара укладывает его перед уходом.

– Нат часто просыпается?

– Нет, он спит как убитый. Но я никогда не оставляю его одного.

Сэнди фыркает, давая понять, что это недоказуемо.

– Тем не менее, – говорит он, – эти факты в нашу пользу.

– Мне хотелось бы поговорить еще об одном свидетеле, – говорю я и называю имя Робинсона.

– Это врач, которого я навестил несколько раз.