Презумпция виновности (СИ)

Девушка замерла так на несколько секунд, а потом медленно вернулась в исходное положение. Это страшно, решать за кого-то, жить ему или нет. Пусть он вслух ничего не сказал, но она слишком хорошо изучила Даниила, чтобы питать какие-то иллюзии. У него есть принципы, и всепрощения среди них точно нет, более того, там скорее что-то вроде "око за око". Ну, или более жестокая версия.

Но это грех, который возьмет на душу он, вне зависимости от того, кто убьет Марата. Желала ли Соня ему смерти? Открыто — нет, но и понимание, что пока он жив, покоя у них не будет, тоже не радовало.

— Ты?

— Нет, — ему не нужно было слышать вопрос, чтобы понять, как нужно отвечать. — Мы с тобой вообще никак не связаны с этим. Спецоперация по задержанию особо опасного преступника.

Софья придвинулась ещё ближе, касаясь губами его шеи. Что тут можно сказать, она не представляла. Спасибо, что ради меня убил человека? Но и утверждая, что не испытала облегчения от нереальности возможной встречи с Маратом лицом к лицу, соврала бы.

— Не молчи, — Дан все никак не мог понять её реакцию. В том, что Соня представляет, с кем связалась, он как раз не сомневался, но одно дело представлять, а совсем другое — столкнуться лично.

— Я просто не знаю, что сказать… — теплое дыхание щекотной лаской коснулось мочки уха. — Но буду рада, если он больше никому не причинит вреда.

Все-таки она у него молодец. Умная храбрая сильная слабая женщина. Мужественная и преданная.

— Сонь, как ты смотришь, чтобы через недельку куда-нибудь уехать? Отдохнем где-нибудь подальше, где нас никто не знает и не будут дергать… Устоим себе отпуск, заодно со свадебным путешествием совместим.

Она не только сразу не ответила, но и дышать на некоторое время перестала.

Не то, чтобы Соня совсем не соображала, что для Даниила это тоже не просто потискаться под одеялом, а совершенно новый опыт, но и такие слова были все-таки неожиданными. Хотя и хотела услышать это от него, чего уж там, но все равно страшно. Ведь сейчас, когда они просто живут вместе, не связанные ничем (ну, или почти ничем), можно обманывать себя, что и не особо хочешь большего, достаточно уже имеющегося. А на самом деле очень хочется чего-то настоящего. Такого, где ты знаешь, что это твое не потому что в документах так написано. Из-за уверенности, что важна и нужна ты сама, как человек и личность. Важно твое мнение и желание. Попроси сейчас кто-нибудь сформулировать свои мысли, у Сони бы не получилось, слишком уж они разрозненные. Но главное она сказать бы смогла, что в её представлении семья — это не место и не люди, это ощущение собственной нужности и защищенности. Знать, что никто не причинит тебе вреда и не принудит к чему-то, противоречащему твоим убеждениям.

— Это предложение?

Так, вот теперь придется каяться… Было искушение ничего не говорить, но они будут уезжать вместе, и в их паспортах должны быть одинаковые отметки. Будет гораздо хуже, если Соня узнает от кого-то другого.

— Вообще-то мы уже женаты.

Она не отпрянула, не напряглась, даже не дернулась, но почему-то появилось ощущение, что температура понизилась на несколько градусов.

— В каком смысле? — даже шепот был каким-то безликим.

— В прямом. Мы поженились сегодня утром.

Вот теперь реакция появилась, но не совсем такая, какую можно было бы ожидать — Соня все-таки отодвинулась и села рядом, перекрестив ноги и сжав в кулачке край покрывала. Хотя во взгляде не было ни злости, ни раздражение, скорее, растерянность, понимание, что ничего хорошего сейчас не произойдет, стало просто железобетонным.

— Зачем?

— А зачем вообще люди женятся?

— Понятия не имею, вот и спрашиваю, — она как-то немного сжалась, обхватывая себя руками за плечи. Странно, в комнате же не холодно…

— Мы с тобой уже не первый день живем, как муж и жена, поэтому не нужно так удивляться, — не то, чтобы он ждал криков счастья и прочих восторгов, но и вид того, как Золотце едва ли кривит губы, глядя на него, как-то не особо радовал. — Я люблю тебя и хочу, чтобы мы были семьей. Так понятнее?

У Сони было несколько случаев в жизни, когда она вообще не знала, что сказать. Ступор какой-то, не дающий ни нормально думать, ни связно говорить. Даже признание в любви прошло мимо, настолько её занимал основной вопрос, ответ на который она так и не услышала.

— Почему ты не спросил меня, а предпочел поставить перед фактом?

— Ты бы решила, что это только из-за Марата, — Дан приподнялся и сел напротив неё. — Извини, что пришлось так сделать, но мне это показалось оптимальным выходом, — он провел по её щеке, мягко коснувшись поджатых губ, и приподнял лицо за подбородок. — Мы можем устроить такую свадьбу, какую захочешь. Только не расстраивайся…