Презумпция виновности

– В кейсе лежал кирпич. Обыкновенный кирпич оранжевого цвета, который используют для строительства бань, домов и гаражей.

– Кирпич? – Кряжин мгновенно ушел в себя, обнимая пальцами подбородок. Некоторое время он находился в полной прострации.

– Я не знаю, как более точно описать вам предмет, чтобы вы поняли, как выглядит кирпич. – Пикулин развел руками. – Понимаю, вы не строители, но кирпич-то хоть раз в жизни видели? Вы представляете, как выглядит кирпич? Кирпич – это такой шершавый параллелепипед оранжевого, красного или белого цвета, который применяется для удара по голове с последующим отъемом чужого имущества.

– Я его сейчас бить буду, – зловеще пообещал Георгиев.

– Где этот кирпич, Пикулин? – внезапно пришел в себя следователь Генпрокуратуры.

– Я его дяде Феде в прицеп сунул, когда он на дачу уезжал, – молвил Сашка. Глубоко затянувшись, он стал ждать следующего вопроса.

– Кто такой дядя Федя?

– Это ветеран всех войн минувшего тысячелетия, пенсионер, он строил ГЭС и поднимал целину. За последние шестьдесят лет в стране не произошло ни одного события, в котором дядя Федя не участвовал бы так или иначе. – Сашка поднял глаза к потолку, чтобы собраться с мыслями и выдать (дабы больше к этой скучной теме не возвращаться) всю информацию о пенсионере. – Где-то в Брянцеве у него есть дачный участок. В прошлом году он развалил свой старый фанерный домик и теперь строит каменный. Все лето, осень и зиму он возит на участок стройматериал: шифер, кирпич, цемент, гравий. В качестве транспортного средства использует свой «Москвич» с тремя цилиндрами и загаженным карбюратором, а также прицеп «Скиф», приделанный к нему. Когда я встречаю дядю Федю на дороге, я стараюсь свернуть в проулок, потому что если дядя Федя, груженный, как самосвал, не справится на скорости с управлением, то он в состоянии пробить это здание насквозь. А зрение дяди Феди, я вам скажу… Цвета светофора он еще различает, но вот увидеть зимой белую машину…

– На какие шиши он строит дачу? – поинтересовался Сидельников, уже давно внимательно слушающий таксиста. – На пенсию и денежную компенсацию ликвидированных льгот? Так ему этой компенсации на двадцать семь кирпичей ежемесячно хватать будет.

– А я что, ОБХСС, кирпичи его считать? – огрызнулся Пикулин. – Стоял он рядом с домом, брезент на прицеп натягивал, и я, чтобы с кирпичом по улицам не бродить, сунул ему под тент! Раз возит… значит… покупает где-то! Что он, ветеран, воровать будет?! Он ГЭС строил!

Одной «Волги» на всех не хватило, поэтому полчаса ждали, пока Георгиев выводил из гаража ГУВД новенькую «девятку» с синими номерами. Советник, Сидельников и Пикулин ехали впереди, Георгиев, яростно переговариваясь с Мацуковым в «девятке», двигались следом. Та наглость, с какой уже разоблаченный Пикулин себя вел, и то равнодушие, с каким Кряжин это встречал, выводили оперативника из себя. Мысль о том, что все будет списано на убитого Желябина, а выделенное в отдельное производство дело по установлению его убийцы никогда не будет расследовано, мешала ему сосредоточиться и вести машину.

– Быть может, за руль стоит сесть мне? – с ледяным спокойствием молвил Мацуков.

– Вот и найден Кряжиным предатель среди нас, – отвечал Георгиев, совершенно не слышавший своего пассажира. – Такое впечатление, что «важняк», говоря об этом, знал, что кого-то из нас прикончат!

– Не слишком ли ты категоричен?

– Не слишком. – И больше разговор не возобновлялся до самого дома Пикулина.

Дядя Федя был дома, приезд следователя Генеральной прокуратуры России в сопровождении оперативного состава его взволновал, однако объяснение случившемуся он нашел сразу, едва увидел сидящего на заднем сиденье «Волги» Пикулина.

– Ах, ты… – прохрипел дед, наблюдая, как Сашка в дружеском приветствии приподнимает соединенные вместе и скованные наручниками руки. – Гражданин следователь Генеральной прокуратуры, я хочу сделать несколько заявлений.

Деда усадили в «Волгу», но он продолжал разоблачения и там:

– Обман пассажиров, езда по самым длинным дорогам Холмска – вот основной принцип работы таксиста Пикулина! Я не раз замечал, как он использует служебный транспорт в личных целях, гражданин следователь! У него прошлое нечисто! Я открою вам глаза – он судим… – Мысль о том, что Пикулин в угоду собственным мелкочастническим интересам, выпрашивая милостыню у правосудия, начал сдавать всех направо и налево и что в число этих сдаваемых попал он, не давала пенсионеру Чигорину покоя.

– Ну, ты даешь, дед, – искренне удивлялся Сашка.

– Я почти полный кавалер орденов Славы, – продолжал дядя Федя краткий экскурс в свою биографию. К тому моменту, когда среди заснеженной низины близ Брянцева появились первые самостийные постройки, у Кряжина начало ломить в висках. – Я воевал против финнов в сороковом, я грудью встретил немцев под Москвой. Я прошел Будапешт и Прагу, Вену и Бухарест! Я дошел до рейхстага и написал на нем…

– Я представляю что, – вторил Пикулин, разглядывая в окне постройки.

– И сейчас меня, как вора, по доносу ранее судимого элемента везут куда-то…