При дворе последнего императора

Трепов мне рассказал, что вчера поздно ночью ему телефонировал Витте, прося дать инструкции полиции не мешать народу ликовать по случаю манифеста о свободах. Трепов ответил, что им приняты меры, чтобы не допустить толпу врываться во дворцы и казенные здания. Если толпа будет только ликовать, то, конечно, ей в этом никто мешать не собирается. Он лично думает, что вместо ликования будут столкновения с полициею и войсками и прольется немало крови. Трепов тут же добавил, что пока еще стрелять не пришлось; самыми опасными пунктами он считает площадь Зимнего дворца и Литейный мост, где ждет вспышки беспорядков. Беспокоило его то обстоятельство, что ввиду просьбы Витте не препятствовать «ликованию» нельзя было мешать наплыву толпы с окраин столицы и пригородов. Все же сегодня, «в день праздника», он с толпою справится. А вот завтра надо ожидать организованных беспорядков, но тогда он толпу по всему городу не пустит и поэтому будет легче водворить порядок.

— После сегодняшних событий, — продолжал Трепов, — Витте меня больше учить не будет, и я до моего ухода с должности справлюсь с Петербургом. Важно, какие у нас завтра будут известия из провинции.

Когда я вернулся к министру двора, чтобы передать ему мой разговор с Треповым, мы впервые в этот день услышали стрельбу залпами со стороны Зимнего дворца.

Начиная со следующего дня порядок в городе стал постепенно восстанавливаться. Улицы казались опустевшими. На третий день министр приказал директору императорских театров Теляковскому возобновить спектакли, после чего начались представления и в частных театрах. Жизнь столицы постепенно входила в нормальную колею. Однако двор, несмотря на позднюю осень, оставался еще в Петергофе.

Железнодорожная забастовка не была еще полностью ликвидирована.

Оставаясь почти безвыездно в Петергофе, я это время не виделся с Треповым, но узнал, что он просил графа Витте освободить его от занимаемых должностей. Недели через две граф Фредерикс мне сообщил, что государь решил назначить Трепова дворцовым комендантом. Реформа, проведенная им в качестве дворцового коменданта и заключавшаяся в том, что он объединил в своих руках всю охрану государя, подчинив себе полицию, пока на посту оставался Трепов, бывший в прекрасных отношениях с графом Фредериксом, не имела неприятных результатов. К сожалению, реформа эта, носившая временный характер, сохранилась и при преемниках Трепова. Особенно вредно она отразилась при последнем коменданте генерале Воейкове. Граф Фредерикс был уже очень стар и часто болел, я в это время получил назначение в Румынию. Воейкова сдерживать было некому, и он, пользуясь своим влиянием, стал полным и безответственным распорядителем полиции и первым лицом в окружении государя.

Позволю себе привести любопытное свидетельство К. С. Немешаева, начальника Юго-Западных железных дорог, приехавшего по приглашению Витте занять пост министра путей сообщения, о том что происходило на Невском.

Приехав только накануне, Немешаев захотел посмотреть, что делается на улицах. Пробравшись через толпу у Гостиного двора, он с трудом перешел на другую сторону Невского и стал на ступенях у входа в ресторан «Доминик», откуда и наблюдал за толпою. Она все росла. Патрули городовых, несмотря на все старания, не могли заставить ее двигаться. То тут, то там влезали на возвышения какие-то люди и что-то выкрикивали. Толпа запевала «Марсельезу», которая неизменно оканчивалась криком, не похожим на «ура».

Вдруг от Николаевского вокзала появились казаки, идущие полной рысью по. обоим тротуарам Невского, с пиками наперевес. Толпа бросилась врассыпную. Немешаева столкнули со ступеней на панель. Прямо на него неслись казаки. В это время проезжал извозчик, с пролетки которого седок кричал что-то толпе. Немешаев вскочил на подножку, но, поскользнувшись, упал поперек дрожек. В это время подскакал казак и нанес несколько ударов нагайкой оратору, который соскочил в толпу. Казак заставил извозчика свернуть к Гостиному двору. Увидя в это время лежащего в дрожках Немешаева, он успел ему дать несколько ударов нагайкой пониже спины.

Так получил боевое крещение новый министр конституционного правительства.

Витте составлял свой кабинет, как известно, довольно долго и встретил немало трудностей в выборе лиц. Надо сказать, что государь в это время не только не оказывал давления на С. Ю. в смысле указания кандидатов, но не отвергал и предлагаемых.

Кандидатуру Федора Самарина, предложенную Витте, государь принял даже с радостью, но Самарин, вызванный в Петербург, наотрез отказался вступить в кабинет, не сочувствуя программе Витте. Сергей Юльевич был так смущен, что попросил Самарина свой отказ изложить письменно, дабы представить его государю в доказательство того, что Самарин не стал министром по его собственному нежеланию.