Читаем При дворе русских императоров. Произведения Михая Зичи из собраний Эрмитажа полностью

Летом 1881 года вместе с Марией Этлингер Зичи отправляется на Кавказ. Впервые за много лет он может распоряжаться своей свободой, посвятить ее творчеству Лермонтова, самого любимого им русского поэта. Художник очарован природой, людьми, их бытом, посещает места, где жил Лермонтов, делает многочисленные зарисовки в окрестностях Пятигорска и Кисловодска, его принимает родственница поэта. Зичи знакомится с местной интеллигенцией и живет яркой творческой жизнью. Артистический талант художника находит претворение в театральной деятельности. В 1882 году он ставит в тифлисском театре (а затем в театре Кутаиси) 10 живых картин на сюжеты, заимствованные из “Витязя в тигровой шкуре” Шота Руставели. Фантастика, страсти, исполненные пафоса воинственные схватки находят отклик в романтическом мироощущении Зичи, воспитанного на национальных традициях венгерского искусства. Он тщательно разрабатывает мизансцены, костюмы персонажей, их цветовое решение, являясь одновременно театральным художником, декоратором и режиссером. Постановка имела успех. Театральные эскизы, составившие целый альбом, послужили дальнейшей работе над иллюстрированием самой поэмы – в 1888 году она была издана на грузинском языке с 26 иллюстрациями, отпечатанными по его рисункам способом цинкографии, и с одной заглавной хромолитографией. Позднее, в 1937 году, оригинальные рисунки художника вошли в юбилейное московское издание поэмы. Зичи интересует все, что происходит на Кавказе, и особенно связанное с именем Лермонтова. Он является членом жюри объявленного в 1883 году конкурса на памятник Лермонтову в Пятигорске.

Собрав необходимый материал для работы над иллюстрациями к “Демону” и другим сочинениям Лермонтова (издатели к этому времени значительно расширили свои планы), Зичи переезжает в Петербург. В 1882 году у него уже готовы большие постраничные и текстовые рисунки для “Демона”, ряд станковых композиций к “Княжне Мери”, но к концу года его ждет горькое разочарование – Глазунов неожиданно расторгает договор с Зичи. Цикл рисунков к “Демону” остался разрозненным, и лишь некоторые листы были изданы в разные годы.

Оказавшись без средств к существованию, художник вынужден принять предложение министра Двора Воронцова-Дашкова (сменившего на этом посту недоброжелателя Зичи Адлерберга) снова занять должность придворного живописца. Он включается в водоворот уже известных ему обязанностей. На первых порах художнику предстоит запечатлеть события, связанные с коронацией Александра III, и составить торжественный коронационный альбом. Работа для Зичи не новая, некогда он исполнял аналогичный заказ для Александра II.

Вместе со свитой императора он едет в Москву, где в соответствии с принятым ритуалом 15 мая 1883 года в Успенском соборе Кремля происходит акт коронации. Зичи зарисовывает с натуры весь цикл торжественных церемоний – от появления герольдов, объявляющих о начале коронования, въезда императора на площадь перед Кремлем, посещения церкви Успения, коронации императора, императрицы, торжественного обеда в Грановитой палате, сцены приветствий разных сословий, духовенства и проч. Художник пользуется случаем и делает ряд зарисовок на улицах Москвы – толпы людей, здания.

По возвращении в Петербург Зичи по натурным эскизам работает акварелью и гуашью. Для коронационного альбома он создает целую галерею портретных зарисовок лиц, приглашает их к себе в мастерскую на сеансы позирования. Трудно переоценить значение этих портретов, среди них – многие лица, игравшие значительную роль в истории России: Юсупов, Голицын, Васильчиков, Воронцов-Дашков, послы, дипломаты, духовные лица.

Но многочисленные обязанности, как и утомление от однообразия работы, отвлекают Зичи от занятий альбомом. Около 1895 года, после смерти Александра III, работа с альбомом почти полностью прекратилась. С этого года и на протяжении долгих лет 32 большие акварели, лишь частично завершенные, хранились в застекленном виде и в рамах в отведенной для них гардеробной комнате на верхнем этаже Зимнего дворца, откуда впоследствии часть акварелей поступила в собрание рисунков Эрмитажа.

Среди прочих заказных работ нельзя обойти вниманием вклад Зичи в декор интерьеров Большого дворца, перестраивавшегося в 1850-1870 годах под руководством А. Штакеншнейдера. На втором этаже, в первом зале (бывшей Парадной приемной), где экспонируются картины итальянских школ, вмонтированы десюдепорты с живописными панно, на которых изображены путти, и десюдепорты со сценами из мифа о Диане и Аполлоне кисти Зичи. Видимо, те и другие были исполнены им еще до 1869 года, так как упомянуты автором очерка о произведениях Зичи на выставке, о которой говорилось ранее.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Павел Филонов: реальность и мифы
Павел Филонов: реальность и мифы

Повествуя о встречах с Филоновым, его друзья и недруги вольно или невольно творят мифы о человеке, художнике, учителе. А каков же был реальный Павел Николаевич Филонов?В предлагаемый сборник включены как известные тексты, так и никогда не публиковавшиеся воспоминания людей, в разные годы встречавшихся с Филоновым. Они помогут воссоздать атмосферу споров, восхищения и непонимания, которые при жизни неизменно сопровождали его. Автобиография и письма художника позволят ознакомиться с его жизненной и творческой позициями, а отзывы в периодических изданиях включат творчество Филонова в общекультурный контекст.Книга предназначена как для специалистов, так и для широкого круга читателей, интересующихся историей русского авангарда.

авторов Коллектив , Валентин Иванович Курдов , Вера Казимировна Кетлинская , Евгений Кибрик , Петр Дмитриевич Покаржевский

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Прочее / Документальное
История языкознания
История языкознания

Данное учебное пособие представляет собой первую книгу в задуманной серии учебников по истории, теории и методологии языкознания. Здесь даны очерки, посвящённые истории формирования и развития самобытной лингвистической мысли в государствах Востока и в странах Западного мира, где лингвистическая традиция сложилась на основе греко-римских идей по философии языка и грамматике. Читатель обратит внимание на то, что становление и развитие языкознания в восточных и западных культурных ареалах шло во многом своими путями, отражая особенности как своих языков, так и своих культур, и что лишь в последние один—два века наблюдается переориентация ряда восточных школ на европейские (в самое последнее время с акцентом на американские) принципы описания языка. Вместе с тем он заметит и много общего в истории нашей науки в разных культурных ареалах, диктуемого внутренней логикой самого языкознания.Книга предназначена для студентов — лингвистов и филологов, работающих над языковедческой учебной и научной литературой, готовящихся к семинарским занятиям, пишущих рефераты по общему языкознанию, а также общетеоретические разделы курсовых и дипломных сочинений по языку специальности, готовящихся к экзамену по данной дисциплине.Вместе с тем она может служить подспорьем для соискателей, собирающихся поступать в аспирантуру по лингвистическим специальностям, и для аспирантов, готовящихся сдавать кандидатский экзамен по общему языкознанию; пособием для преподавателей-языковедов, работающих над повышением своей квалификации; источником информации для лиц, интересующихся чисто в познавательных целях проблемами теоретического языкознания и его истории в контексте истории мировой культуры.

Иван Павлович Сусов

Искусство и Дизайн / Языкознание, иностранные языки / Прочее
Тышлер: Непослушный взрослый
Тышлер: Непослушный взрослый

Александр Тышлер (1898–1980) — художник удивительного таланта и человек уникальной самобытности, до сих пор не занявший подобающего места в отечественной и мировой культуре. Вместе со своим бурным столетием он пережил минуты высокого воодушевления и трагического разочарования, но всегда сторонился властей предержащих. Он был в числе немногих художников эпохи, кто искал в искусстве новые пути. Долгие годы он был известен только как театральный художник и почти не показывал своих работ публично. Его немногочисленные выставки 1960–1970-х годов потрясли зрителей неожиданностью композиций, необыкновенной музыкальностью и фантастичностью живописных полотен, графики и скульптуры.Автору — искусствоведу и прозаику Вере Чайковской — по крупицам удалось создать яркое жизнеописание и представить нам красивого, легкого, веселого выдумщика и сосредоточенного, до фанатизма трудолюбивого мастера, который от юности до преклонных лет пронес в своем творчестве энергию, любовь, порыв…

Вера Исааковна Чайковская , Вера Чайковская

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Театр / Прочее / Документальное