При вечернем и утреннем свете

Василий Андреич Жуковский
Солнцем русской поэзии не был,
Что поделаешь, не дано.

Сын турчанки — и правнук арапа,
Два курчавых, а солнце — одно.
Застрелили!
Застрелили.
Темно.

Море людское внизу с утра,
Море людское.
Вот ведь горе какое.
Ледяная гора
Давит на плечи.
Волосы слиплись на плеши.

Меланхолический бард,
Очи томные, шелковый бант —
Вот не думал дожить со своею постылою
Господи, не допусти!
Не подпусти костлявой!
Огороди стеной!

— Это ты, Василий Андреич?
— Я, родной.

Каждый раз,
Как приедем с женой в этот город,
Стоим у этих ворот.
Снег за ворот.
Дождь за ворот.
Прибывает, подходит народ.
Господи, не допусти!
Ждем — молчаливые тени.
Дважды в день Василий Андреевич
Вывешивает бюллетени.

1965

Возле тихой воды

Хочется голову преклонить
Возле тихой воды.
Чтоб она не резала глаз отражением солнца
И была холодна, но не ломила зубов,
И никаких колючек, репьев, никакой крапивы,
Лишь мшистые прикосновения
Воды или камня.

Есть теснина в предгорьях Кавказа:
Сверху полдень,
Сверху горланят птицы,
Сверху лесистой тропой терпеливо бренчат туристы,
А там —
В золотистом сумраке
На полированном ложе
Легкая дремлет вода.

Еще хранится такая
В пологой каменной чаше
На острове том безымянном
На севере милом.

И совсем в не дальних краях,
В пятистах шагах от Оки,
Мне известны целебные заводи
Лугового ручья.

Я москвич, обитаю в Москве,
Понимаю Москву с полуслова,
И, наверно б, зачах,
Отлученный от мельтешенья.
Но ведь очень, очень бывает,
Что хочется голову преклонить,
И тогда — понимаете? — негде.

1960

Строка

И так-то плыли облака
По легкому, пустому небу,
Что мне, беспутному, явилась
Строка.
Она светилась.

И так она была легка,
Что я следил ревнивым оком,
Как тень ее по наволокам
Скользила.
И тени облаков скользили тоже,
Не отставали
И не обгоняли ее, мою строку.

Она исчезла за чертой,
Как дыма клок иль звук пустой,
Но долго тени облаков
Скользили с ельника на ельник
И долго человек-бездельник
Сидел и лености оков
Не рвал.
И недоумевал.

Его ревнивый взор
Скользил с угора на угор
И оттого, что отставал,
Сердился:
Зачем он слаб постичь черту,
Ту, за которой
Строка исчезла навсегда?

1966

Стихотворец

Стихотворец — миротворец,
Мира стройного творец.
В этом мире тихой лире
Внемлют старец и юнец.

Стихотворец — громовержец,
Рифма — молний пересверк!
Он ее в колчане держит,
Он тирана ниспроверг!

Он и лучник, и борец,
Прямо скажем — многоборец,
Ратоборец! Ну, заборист!
Просто-напросто храбрец!

Стихотворец — эрудит,
Где он только не бывает!
Щец жена ему наварит
И детишек народит.

Не гляди, что сед и лыс!
Стихотворец кость обгрыз,
Замечанье сделал Уле
За качание на стуле.

1974