При вспышке молнии

Рейчел услышала нотки сарказма в собственном тоне и мгновенно устыдилась. Сын Клары в опасности, а она… ревнует — вдруг пришло ей в голову единственно верное слово. Нет, нет, нет. Она же не чудовище. Замечание, которое она себе позволила, чрезвычайно неуместно.

— Я очень сочувствую Кларе, — произнесла она более приличествующие случаю слова.

— Думаю, ей будет еще хуже, если мне не удастся уговорить Кевина либо взять у меня Брейди, либо как-то повлиять на Остина, — мрачно заявила Сара.

— Брейди вниз! Брейди на ножки! Вниз на ножки! — требовал Брейди, брыкаясь так, что миниатюрная Сара едва удерживала равновесие.

— Прекрати, Брейди! Плохой мальчик!

Ребенок заревел, еще сильнее замолотив руками и ногами.

Сара, казалось, тоже готова была расплакаться. Не выпуская рыдающего малыша, она посмотрела на Рейчел полными слез глазами.

— Что мне делать? Я видела, как Остин бежал по улице с духовым ружьем, и знаю, что он собирается выбить стекла в пустом доме в конце квартала. Я же не могу тащить туда Брейди.

— Остин — это старший сын Клары, — вспомнила Рейчел, стараясь разобраться в том, что наговорила Сара. — И у него духовое ружье. С помощью которого он, э-э, бьет стекла?

Девушка, всхлипнув, кивнула.

— Кевин с ним поговорил, после того как полицейские застукали его за тем, что он обстреливал уличные фонари, и все обошлось. Но теперь совсем другое дело, Остин в панике. В подобных обстоятельствах его можно понять.

— А вы можете отобрать у Остина ружье, Сара? — перешла Рейчел прямо к делу. — Прежде чем случится что-нибудь нехорошее?

— Конечно. У меня четверо братьев, и с двенадцати лет я перенянчила половину городских детей. Я отлично знаю, как успокоить Остина Кормака. — Сара вновь обрела уверенность.

— Тогда давайте я возьму Брейди, а вы тем временем разоружите Остина, — быстро предложила Рейчел. — Пожалуй, если еще полиция поймает его за битьем стекол, это будет уже слишком для одной семьи. — Она взглянула на ревущего, брыкающегося мальчика. — Вы думаете, он пойдет ко мне? — спросила она неуверенно.

— Пойдет как миленький! — Сара, не раздумывая, сунула ей ребенка. — Побегу за Остином. Спасибо, Рейчел. — И она бросилась вниз по улице.

Едва оказавшись на руках у Рейчел, Брейди замолчал. Оба принялись внимательно разглядывать друг друга.

— Пивет! — сказал Брейди; нижняя губка у него дрожала.

Рейчел растаяла. Она любила детей; одним из самых дорогих для нее существ на земле была маленькая племянница.

— Привет, Брейди, — произнесла она ласково. — Ну, хочешь сам походить?

Малыш только что требовал именно этого, но теперь, кажется, передумал. Он молча коснулся щеки Рейчел, а потом маленькие пальчики ухватили золотую сережку, висевшую в ее ухе.

— Сережка, — сказала Рейчел.

— Сележка, — повторил Брейди. — Завтак? — с надеждой спросил он.

— Ты хочешь съесть сережку на завтрак? — Рейчел включилась в игру, которой не раз забавляла племянницу. — А я хочу на завтрак гамбургер и жареную картошку.

Брейди обрадованно засмеялся, оценив шутку, и мгновенно ухватил зубами серьгу.

— Сележка на завтак. — Он лизнул ее в ухо, как щенок.

— Фу, это, наверно, бяка, — весело сказала Рейчел, не обращая внимания на то, что малыш обслюнявил ей шею.

— Бяка! — провозгласил Брейди и запрыгал у нее на руках, улыбаясь от уха до уха.

Рейчел тоже улыбнулась. Чудесный ребенок, славный и симпатичный. У него были густые светлые волосы, темно-карие глаза и ямочка на левой щеке. Розовые щеки, белые зубки и ослепительная улыбка. Она испытывала странную радость, держа его на руках. Ей вдруг захотелось, чтобы Сара задержалась подольше.

— Хочешь на землю? — снова спросила она. — Хочешь походить ножками?

— Нет! — Брейди поудобнее устроился у нее на руках. — Неси меня, — величественно распорядился он.

— Да, сэр. Как скажете, сэр, — усмехнулась Рейчел. Он выразил свое желание в непоколебимой уверенности, что его выполнят. Ее тронуло доверие, которое содержалось в этом повелении. Малыш верил, что она о нем позаботится. Что с ней он в полной безопасности.

И он не ошибается.

Рейчел пошла по улице, обходя зевак, разговаривая с ним обо всем, что попадалось на пути. О деревьях, о цветах. О младенце в коляске. О кошке, сидевшей на подоконнике. Но только не о пожаре.

И вдруг увидела свою машину, припаркованную в нескольких шагах.

— А вон там моя машина, — сказала она Брейди.

Стекло было опущено, в замке зажигания болтались ключи. Только тогда она поняла, как сильно истерика Клары выбила из колеи молоденького полицейского. В сущности, он невольно подталкивал к преступлению автомобильного вора. Рейчел представила себе, как дико выглядел бы отчет об этой краже, и поблагодарила судьбу за то, что этого не случилось. Да, ей нелегко было бы растолковать родственникам, как это ее машина оказалась в подобном месте.

— Синяя машина, — со знанием дела сказал Брейди, когда они подошли к «БМВ».

— Умница, Брейди. У меня синяя машина, — Рейчел была поражена. Мальчику всего два, а он уже различает цвета? Ее племяннице исполнилось три, а она все еще их путает.

— Кататься? — предположил Брейди.