Пряди о Боре Законнике

Я даже не спрашивал, откуда Стояна знает, что я улечу послезавтра, если пока ещё даже сам не ведаю того. Порой её отдельные фразы, сказанные ни с того ни с сего, просто так, в ходе обычного разговора, сбывались. Сначала меня это удивляло, хотя вслух я ничего не говорил.

Она вновь сказал «другим». В этот раз мне послышалось «иным». И вот тут я похолодел. Смысл этого слова касался… души… сознания… разума…

Значит это предопределено… и неизбежно… Я отправлюсь на Нордхейм. Послезавтра… Ну что ж, надо наведаться к Ползунам и Сутулым. Поговорить с Торном… Дел у меня много.

Из пыльных уголков памяти вынырнула одна туманная личность… Как же её звали? Елизавета… Елизавета… Барышева… Точно, точно!

— Я Предсказательница, — демонстративно сообщила она мне тогда. — Великий Айденус тому свидетель.

Это было в Новограде. Я прогуливался по площади у Башни Великого Мага, где случайно натолкнулся на эту женщину.

— А ну-ка дай мне свою руку, — требовательно заявила Елизавета. — Твоё будущее очень туманно, так что не надейся, что Компас Покровителя укажет тебе верный путь. Ты играешь со своей судьбой. Как говорят гибберлинги: «Твоя Нить Пути ещё ткётся».

Её слова ввели меня в некий ступор. Даже не знал, как реагировать.

— Твой талант понадобится всем: и людям, и эльфам, и даже гибберлингам, — уверенно заявила Предсказательница. — Все они тебя попросят о чём-то важном. И если ты всё выполнишь, то узнаешь своё прошлое…

«Попросят» — и они действительно просили. А я делал… помогал… и вместе с тем с каждым шагом все больше запутывался в собственном прошлом.

Я налил чая и, молча, пригласил Стояну к себе. Мы встретились с ней глазами и сердце вновь защемило. Вдруг почувствовал себя каким-то предателем. Особенно после слов про мой уход на Нордхейм.

Стояна долго одевалась. А я глядел на неё, на изгибы тела, на то, как она заплетает волосы в толстую косу. Движения девушки ловкие, привычные.

— Что тебя тревожит? — вопрос застал меня врасплох.

Оказывается, я углубился в собственные мысли и не заметил, как Стояна уже сидела рядом со мной.

— Тревожит? С чего ты взяла?

Мы стали пить чай. Вода уже успела приостыть, отчего напиток, теперь, казался не таким уж и вкусным.

— Пока я с тобой, то ничего не боюсь, — глотая невесть откуда-то накативший ком, проговорил жене.

Стояна замерла, уставившись в пол. У меня было ощущение, что она хочет сказать нечто… нечто важное… но боится… Она долго-долго рассеяно дула на чай.

Наверное, — думалось мне, — она просто опасается сказать это вслух, как будто её слова тут же мигом сбудутся. Как это бывало не раз, и не два…

— Я никогда тебя не спрашивал. Скажи… кто у нас будет: мальчик или девочка?

Стояна вздрогнула. Она нервно потёрла кисть руки и отчего поинтересовалась тем, где я сегодня собираюсь поработать.

— Сегодня не стану никому помогать, — сказал я Стояне. — Меня вчера звали на Седое озеро…Там надо было помочь… Но сегодня я хочу побыть с тобой.

Говорил, как оправдывался. Даже противно стало.

Девчушка чуть улыбнулась и встала. Она поправила косу и утиной походкой направилась к корзинам.

— Тебе сейчас надо бы побыть одному, — решительным тоном сообщила девчушка, не оборачиваясь ко мне. Но я всё же услышал в её голосе тоненькие «колокольчики» тревоги. — Разобраться… во всём. Я вижу, как ты в последнее время измучился… Не возражай! Это так!

— Но… но…

— Одному! — решительно повторила Стояна. Она обернулась и пристально посмотрела в глаза.

Такого ей ещё не приходилось видеть. Бор боялся. В его глазах отчетливо просматривался страх… Его каменное лицо, всегда выражающее уверенность и спокойствие, вдруг стало каким-то… детским, что ли. Как у напроказившего мальчугана. Секунда и он позовёт маму…

Я проглотил горечь и не смог сформулировать ни одной мысли.

Дышать было трудно. Как будто в груди спрятался огромнейший камень.

Что со мной? О, боги, что происходит?

— Люди, да и все существа, даже если они любят друг друга, — продолжала говорить Стояна, — нехотя причиняют боль близким. Даже камни соприкасаясь — трутся, стирают части самих себя, части других камней. В результате они… мы становимся иными.

Её голос был мягким, успокаивающим. Как будто она понимала моё смятение.

— По-другому ведь нельзя? — осторожно спросил я, поднимая глаза.

— Нельзя, — Стояна замерла. — Когда в тебе живут… «разные люди»… надо найти меж ними… гармонию. А «война» лишь всё усугубит. Вот почему тебе стоит сейчас побыть одному.

Снова «комок». Неужели я какой-то изгой? Неужели никому не нужен? Неужели вверх над моим сознанием начинает брать «дракон»?

О, Тенсес! Дай мне сил… дай терпения…

— Ты меня гонишь? — сухо спросил я, облизывая губы.

— Отпускаю… Иди… не медли…

Некоторое время мы молчали. Я сосредоточенно глядел на огонь, Стояна занялась домашними делами. Прошло около получаса, когда моё сознание, наконец, приняло решение последовать совету жены.