Я почуял беду и проснулся от горяи смуты,и заплакал о тех, перед кемв неизвестном долгу, —и не знаю, как быть, и как годы проходятминуты…Ах, родные, родные, ну чем я вам всемпомогу?Хоть бы чуда занять у певучихи влюбчивых клавиш,но не помнит уроков дурная моя голова,а слова – мы ж не дети, – словами бедыне убавишь,больше тысячи лет, как не Бог намдиктует слова.О как мучает мозг бытия неразумногоскрежет,как смертельно сосет пустотавседержавных высот.Век растленен и зол. И ничто на землене утешит.Бог не дрогнет на зов. И ничто в небесахне спасет.И меня обижали – безвинно, взахлеб,не однажды,и в моем черепке всем скорбям чернотавозжена,но дано вместо счастья мученьетаинственной жажды,и прозренье берез, и склоненныхнебес тишина.И спасибо животным, деревьям, цветами колосьям,и смиренному Баху, чтоб нам черезтерньи за ним, —и прощенье врагам, не затем,чтобы сладко спалось им,а чтоб стать хоть на миг нам свободнейи легче самим.Еще могут сто раз на позор и на ужасобречь нас,но, чтоб крохотный светик в потемкахсердец не потух,нам дает свой венок – ничегоне поделаешь – Вечностьи все дальше ведет – ничегоне поделаешь – Дух.
1978
1982–1984
Второй псалом Армении
Армения, – руша камения с горзнамением скорбных начал, —прости мне, что я о тебе до сих пореще ничего не сказал.Армения, горе твое от ума,ты – боли еврейской двойник, —я сдуну с тебя облака и туман,я пил из фонтанов твоих.Ты храмы рубила в горах без дороги, радуясь вышним дарам,соседям лихим не в укор, а в уроквоздвигла Матенадаран.Я был на Севане, я видел Гарни,я ставил в Гегарде свечу, —Армения, Бог твою душу храни,я быть твоим сыном хочу.Я в жизни и в муке твой путь повторю, —и так ли вина уж тяжка,что я не привел к твоему алтарюни агнушка, ни петушка?Мужайся, мой разум, и, дух, уносисьтуда, где, в сиянье таим,как будто из света отлитый Масисцарит перед взором моим!Но как я скажу про возлюбленный ад,начала свяжу и концы?Раскроется ль в каменном звоне цикадмолитвенник Нарекаци?До речи ли тут, о веков череда?Ты кровью небес не дразни,но дай мне заплакать, чтоб мир зарыдало мраке турецкой резни.Меж воронов черных я счастлив, что бел,что мучусь юдолью земной,что лучшее слово мое о тебееще остается за мной.