Прямо к Свободе. Размышления о суфийских притчах

Подсчитыванием того, что вы дали, ведение счета… Когда вы ведете счет — вы вообще не даете, вы не делитесь. Это не было даром. Когда вы считаете, что это может быть сделкой — сделкой с другим миром — и этот человек обязательно пожалуется в один прекрасный день, потому что он скажет: "Я дал так много и не подошел ни насколько ближе к пониманию Бога".

Байазид сказал ему, что даже ста лет может быть недостаточно.

Даже ста жизней может быть недостаточно. Это не вопрос времени. Если вы делаете неправильную вещь, вы можете делать ее вечно — это не вопрос времени. Если вы делаете неправильную вещь, вы можете продолжать делать её, но одним лишь повторением неправильной вещи миллион раз вы не станете правильным. А если вы сделаете правильную вещь только один раз — все решится.

Поэтому вы можете продолжать молиться миллионы жизней — ничего не произойдет. А я говорю вам: даже если вы помолитесь правильно один единственной момент, все сразу произойдет. Это не вопрос времени и количества: это вопрос отношения и качества. Сколько вы молитесь — это не вопрос: как глубоко? Вопрос не в том сколько раз в день вы молитесь. Магометане молятся пять раз в день, и этот человек должен был молиться пять раз в день в течение 30 лет. Не имеет значения, сколько раз — 5 или 50. Вопрос в том качестве, которое вы приносите в это, в вашем сознании, бдительности, любви — как вы молитесь.

Есть в Бенгалии история: человек, очень-очень логичный, не человек, грамматик, жил там около 500 лет назад. Его звали Бхаттоджи. Он был известным санскритским грамматиком. Он никогда не ходил в храм… Он состарился. Ему было 60, и тогда отец сказал: "Я ходил в храм, молился каждый день. Я ничего тебе не говорил об этом, потому что надеялся, что ты можешь сам прийти к пониманию себя. Но теперь уже поздно: теперь ты тоже стар, тебе 60. Время идти. Время подготовиться к миру иному. Когда ты пойдешь в храм и помолишься?"

Бхаттоджи сказал: "Видя тебя идущим в храм и возвращающимся таким же, я удивился, в том ли вопрос, сколько раз, сколько лет ты молишься, кажется, вопрос в том, как ты молишься, вопрос в качестве. Потому что, наблюдая за тобой каждый день столько лет, дважды в день я видел, что ты шел в храм и возвращался таким же! Видимо, молитва не действует. А как такое возможно? Должно быть, здесь что-то не так,

Я пойду завтра. Завтра мой день рождения, и я пойду завтра и сделаю все, что могу сделать. Я вложу в это все свое существо. Только однажды я помолюсь — но я ничего не оставлю внутри. Я полностью войду в это, но только однажды. Если что-то произойдет, это произойдет. Если ничего не произойдет, я закончу на этом.

Тогда я никогда больше не пойду опять, потому что, какая польза. В этом нет смысла.

Если ничего не произойдет, если я сделаю ставку на всего себя полностью и ничего не останется позади, тогда на следующий день я не смогу сделать большего. Большее невозможно, если я сделаю все, что можно было сделать. Однажды я помолюсь. Если что-то произойдет, это произойдет. Если нет — я закончу на этом. Тогда я не пойду молиться снова".

Отец засмеялся. Он сказал: "Ты глуп. Нужно молиться целые жизни подряд, тогда только что-то произойдет. Но давай посмотрим, пойди завтра и попробуй".

Бхаттоджи пошел в храм — больше не вернулся. Он умер. Стоя перед Божественным Божеством в храме, он молился однажды и умер. Действительно, он целиком вошел в это. Ничего не осталось.

Молитва, любовь, нуждаются в вашей тотальности. Даже часть вас не должна быть оставлена позади, наблюдающая и вычисляющая, управляющая. Вы должны быть в этом; не часть вас, но вы в вашей целостности. Вот почему молитва становится святой, потому что вы целиком в ней.

Быть целиком — значит быть святым. Нет другой святости.

Бхаттоджи умер. В этом смысл высказывания: Пока ты не умрешь — растворишься, достигнешь…" Он стал Просветленным. Только тело было там, тело упало.

Когда Бхаттоджи не вернулся, и было уже поздно, отец послал гонца посмотреть, что произошло. Бхаттоджи там не было, было только мертвое тело. Но на лице можно было увидеть трансформацию, божественную красоту. Даже мертвое тело указывало на ауру неизведанного. Он был преображен.

Помните это: что бы вы ни делали, должно быть честным, не притворством, должно быть сделано не жадным умом, а любящим умом, должно быть сделано без расчета — потому что молитва, любовь, Бог — это не вопрос арифметики.

Баязид сказал ему, что даже ста лет может быть недостаточно.

Человек спросил, почему.

"Потому что твоя самость действует как барьер между тобой и истиной", — ответил Баязид.