Прямо к цели

Как только я увидел Дэниела, мною овладело непреодолимое желание быть его отцом. Радость переполнила меня, когда Бекки сказала: «Надеюсь, что ты все еще любишь меня».

Она надеялась, что я все еще любил ее!

Свадьбу мы сыграли через неделю, пригласив полковника, Боба Макинза и Дафни быть посаженными родителями.

А следующим летом состоялось бракосочетание Дафни и Перси, но уже не в регистрационном бюро в Челси, а в церкви Святой Маргариты Вестминстерского аббатства. Поначалу я все высматривал миссис Трентам, чтобы выяснить, как она хотя бы выглядит, но потом вспомнил слова Перси о том, что ее не пригласили.

Дэниел рос не по дням, а по часам и без конца повторял свое первое слово «пап», чем до слез задевал мое сердце. Несмотря на это, мне оставалось только гадать, сколько же еще пройдет времени, прежде чем нам придется сесть и рассказать мальчонке правду. «Внебрачный ребенок» — это такое невыносимое клеймо для невинной детской души.

— Нам пока еще не стоит беспокоиться на этот счет, — настаивала Бекки, что не избавляло меня от страха перед окончательными последствиями нашего замалчивания этого вопроса, ведь некоторым на Челси-террас и так уже была известна правда.

Сэл написала из Торонто, чтобы поздравить меня, а заодно и поставить в известность о том, что она перестала производить на свет детей. Двойняшек девочек — Морин и Бэбс и двух мальчиков — Дэвида и Рекса — ей казалось вполне достаточно, даже для добропорядочной католички. Ее муж, писала Сэл, стал теперь районным торговым представителем фирмы «Э. П. Тейлор» и вполне обеспечивает семью. В своем письме она даже не вспоминала об Англии или о каком-либо желании возвратиться на родину. Я не мог обвинять ее в этом, поскольку из воспоминаний о доме у нее, очевидно, остались лишь кровать на троих, пьяный отец и вечный недостаток пищи.

Далее она сетовала на то, что я, в отличие от Грейс, совсем редко пишу письма. Ссылаться на занятость мне не к лицу, добавляла она, так как, будучи старшей сестрой в лондонском учебном госпитале, Грейс располагала еще более ограниченным временем. После того как Бекки прочла письмо и согласилась с ним, следующие несколько месяцев я старался писать чаще.

Время от времени на Челси-террас появлялась Китти, но делала она это с единственной целью — извлечь из меня очередную сумму, которая с каждым разом становилась все больше. Причем появлялась она каждый раз только тогда, когда отсутствовала Бекки. Суммы, которые она просила, были чрезмерными и давались мне с трудом.

Я умолял ее найти работу и даже сам предлагал ей место, но в ответ услышал лишь, что она не создана для труда. Наши разговоры редко продолжались больше нескольких минут, поскольку, как только я вручал ей деньги, она немедленно исчезала. Я понимал, что с каждым новым магазином мне будет все труднее уговорить Китти как-то устроиться в жизни, и, когда мы с Бекки въехали в наш новый дом на Джилстон-роуд, ее визиты участились.

Несмотря на усилия Сида Рексала, мне удалось скупить семь магазинов на Челси-террас, прежде чем я столкнулся с настоящим противником. И это случилось, когда я положил глаз на тридцативосьмиквартирный дом, который я намеревался приобрести втайне от Рексала, не говоря уже о магазине под номером 1 на Челси-террас, который в результате своего месторасположения являлся решающим звеном в моих замыслах стать владельцем всего квартала.

В течение 1922 года все складывалось удачно, и я стал ждать возвращения Дафни из свадебного путешествия, чтобы рассказать ей о том, что было сделано в ее отсутствие.

Через неделю после своего возвращения в Англию Дафни пригласила нас двоих на ужин в свой новый дом на Итон-сквер. Я не мог дождаться, когда она закончит со своими новостями, ибо понимал, что ей будет интересно узнать, что мы теперь владели девятью собственными магазинами, новым домом на Джилстон-роуд и вот-вот должны были присоединить ко всему этому многоквартирный дом. Однако я знал, о чем она спросит, стоит только мне появиться на пороге ее дома, и поэтому держал наготове ответ: «Мне понадобится еще десять лет, прежде чем я стану полным хозяином квартала, при условии, конечно, если ты гарантируешь, что не произойдет наводнения, чумы или войны».

Как раз перед тем, как нам с Бекки отправиться на ужин праздновать возвращение Дафни, в почтовый ящик на Джилстон-роуд 11 было опущено письмо.

Еще не взяв его в руки, я сразу узнал размашистый почерк. Вскрыв конверт, я начал читать послание полковника. Когда письмо подошло к концу, мне вдруг стало плохо и осталось только гадать, почему он решил подать в отставку.

Глава 20

Тут же в холле Чарли решил не говорить Бекки о письме полковника, пока они не возвратятся с ужина у Дафни. Бекки так долго ждала этого события, и он боялся, что необъяснимая отставка полковника может испортить весь вечер.

— С тобой все в порядке, дорогой? — спросила Бекки, спустившись по лестнице. — Ты почему-то бледный.