Прямо сейчас ваш мозг совершает подвиг. Как человек научился читать и превращать слова на бумаге в миры и смыслы

Спустя 80 лет теории Ортона кажутся чрезмерно упрощенными. Тем не менее в одном он был прав: зрительные карты, занимающие затылочную часть левого и правого полушарий, действительно организованы как зеркальные отражения друг друга. Однако в первичной зрительной области поступающие изображения не дублируются в двух полушариях. Зрительные проекции гораздо проще: левая половина зрительного поля проецируется на правое полушарие, а правая – на левое. Таким образом, когда мы видим букву «р» в правой половине зрительного поля, она кодируется первичной зрительной областью левого полушария, а соответствующая область правого полушария (гомолог) кодирует… ничего не кодирует, поскольку не получает никакой зрительной информации из этой части пространства.

По мере того как информация движется по иерархии зрительных областей, проблема дублирования становится более актуальной. Вторичные и третичные зрительные области, функционально удаленные от сетчатки, реагируют на более обширные участки зрительного поля. В результате один визуальный объект начинает активировать группы нейронов в обоих полушариях. Вместе с этим нейронный код становится более абстрактным. Пространственное распределение нейронов больше не отражает форму объекта на сетчатке. На этом этапе, как мы видели в главе 3, появляется комбинаторный код для ориентации линий, кривизны, цвета и других идентификаторов формы. Таким образом, на высших уровнях зрительной иерархии два набора нейронов, кодирующих букву «р» в левом и правом полушариях, не повторяют форму зрительного стимула. Вопреки убеждению Ортона, они никак не могут быть «точно симметричны» друг другу.

Другая проблема с теорией Ортона заключается в том, что даже если нейронные цепи, кодирующие букву «р» в двух полушариях, являются зеркальными отражениями друг друга, то непонятно, почему эта нейрональная симметрия обязательно должна вызывать зеркальные ошибки. В этом отношении гипотеза Ортона кажется ошибочной. Она напоминает наивную идею о том, что хрусталики в наших глазах переворачивают изображение, а потому при зрительной обработке его прежде всего нужно вернуть в исходный вид. На ум приходит теория гомункула о воображаемом человечке, который якобы управляет нашим мозгом, смотрит в зрительные области, как на экраны компьютера, и совершает ошибки, если на одном из них право и лево меняются местами. Подобный упрощенный взгляд несостоятелен. В нашем мозге нет никакого скрытого наблюдателя. Зрительная система не нуждается в нем – она просто извлекает информацию и кодирует ее в разных форматах, которые помогают нам выбирать оптимальное поведение.

Вопреки предположениям Ортона, не имеет значения, что буква «р» представлена двумя симметричными группами нейронов в левом и правом полушариях, так как любая из них может быть приемлемым абстрактным кодом для буквы «р». Утверждать, что одна из этих групп правильно ориентирована и репрезентирует истинное изображение, в то время как другая зеркально перевернута, значит совершать фундаментальную ошибку. Так, с равным успехом можно заявить, что слово «красный» должно кодироваться красными нейронами, а зрительное движение – реальным движением нейронов!

Не менее упрощенными кажутся и представления Ортона о латерализации полушарий. Если левое полушарие правильно кодирует ориентацию объектов, а правое – неправильно, то мы должны совершать зеркальные ошибки во всех видах задач, задействующих правое полушарие, включая задачи на пространственную память и зрительное внимание.

Вкратце, гипотеза Ортона путает код и то, что он представляет. В 1920-е годы нейронный код для письменных слов рассматривали как своего рода «образ» на поверхности коры. Развитие теории информации и компьютерных наук в 1950-х годах позволило лучше понять его природу. Сегодня мы знаем, что любая система знаков может служить средством передачи информации при условии, что она не является двусмысленной и «поставляется» с адекватными процедурами кодирования и декодирования. Нейронному коду вовсе не обязательно повторять форму объекта, который он репрезентирует.

Несмотря на лавину критических замечаний, гипотеза Ортона остается на удивление привлекательной. Можно опровергнуть его теорию, но не факты, которые лежат в ее основе. Многие дети действительно путают лево и право и совершают зеркальные ошибки при чтении и письме. Одни рождаются левшами, другие страдают речевыми нарушениями, предполагающими аномальную латерализацию полушарий. Возможно ли оставить ключевые элементы теории Ортона и заполнить ее основные пробелы?

Современные последователи доктора ортона