Прямо сейчас ваш мозг совершает подвиг. Как человек научился читать и превращать слова на бумаге в миры и смыслы

Тот факт, что нормальному ребенку требуется несколько месяцев, чтобы отучиться обобщать зеркальные образы, говорит в пользу гипотезы нейронного рециклинга. Если бы мозг был чистым листом, лишенным какой-либо структуры, но способным впитывать любую информацию из окружающей его культурной среды, зеркальное чтение не имело бы смысла. Трудно представить, как мозг мог бы усвоить отраженные репрезентации, которые он никогда не видит в своем окружении и которые бесполезны для нормального чтения. Рециклинг, напротив, подразумевает, что области коры, которые переориентируются на другие функции, изначально наделены определенными структурными свойствами, приобретенными в ходе эволюции. Каждая область обладает собственным портфелем активов и пассивов, которые лишь частично перегруппируются в процессе научения. Человеческая культура работает на базе существующих биологических предрасположенностей и должна находить способы, как их можно приспособить к новым функциям.

Удивительный случай зеркальной дислексии

Такой подход к чтению может пролить новый свет на проблему дислексии. Как я уже отмечал в главе 6, у большинства дислексиков дефициты чтения возникают из-за базового нарушения в обработке звуков речи. Однако я также упомянул о том, что некоторые дети страдают нарушениями зрения. В этих случаях проблема может быть вызвана, по крайней мере частично, сбоем в восприятии симметрии.

Обычно считается, что дислексический ребенок не может не только читать, но и отличать левую сторону от правой. На самом деле ориентация букв действительно создает определенные трудности для многих детей с этим заболеванием, из-за чего они часто путают «p» с «q» и «b» с «d»[469]. Однако с подобной проблемой сталкиваются все дети, а не только дислексики. Более того, она временна. Зеркальные ошибки достигают своего пика в возрасте от 7 до 10 лет, когда дети учатся распознавать буквы. Затем они исчезают. Как группа, дислексики не наделены даром зеркального чтения. Зрительные трудности, по-видимому, не играют доминирующей роли у большинства из них[470]. Кратковременные нарушения зрения могут быть просто следствием базового фонологического дефицита: если я не могу понять разницу между фонемами [b] и [d], мне потребуется больше времени, чтобы осознать, что зеркальные формы «b» и «d» – это разные буквы. По чистой случайности зеркальные буквы даже произносятся похоже: все они относятся к взрывным согласным, которые продуцируются путем внезапной блокировки воздушного потока в голосовом тракте. Неудивительно, что подобное сочетание трудностей создает особые проблемы для детей с фонологическими нарушениями.

Тем не менее в редких случаях истинной причиной дислексии является неспособность различать лево и право. Яркий пример – случай молодой женщины, А. Х., которую тщательно обследовал американский психолог Майкл Макклоски[471]. Дислексия у А. Х. была диагностирована довольно поздно, когда ей было уже за 20. В то время она училась на факультете психологии Университета Джона Хопкинса. После одной из лекций о дислексии А. Х. призналась, что в детстве тоже мучилась с чтением и арифметикой. Макклоски предложил ей несколько когнитивных тестов. Оказалось, что эта одаренная студентка страдает редкой и очень любопытной формой дислексии.

Проблемы А. Х., по всей вероятности, были обусловлены пространственной путаницей на всех уровнях процесса чтения. Когда А. Х. читала отдельные буквы, ошибки преимущественно сводились к пространственным инверсиям. Например, она принимала букву «р» за «q», а букву «М» – за «w». Что интересно, она почти никогда не путала буквы, идентичность которых не зависела от ориентации в пространстве, например «g» или «k». Читая слова, А. Х. не только переворачивала отдельные буквы, но и нарушала их порядок (рис. 7.8): «snail» превращалось в «nails». Наконец, на уровне предложения она переставляла слова местами, особенно в тех случаях, когда их расположение не было жестко ограничено контекстом.