Прямо сейчас ваш мозг совершает подвиг. Как человек научился читать и превращать слова на бумаге в миры и смыслы

Любопытный случай А. Х. напоминает нам, что зрительно-пространственное внимание имеет первостепенное значение для нормального развития навыка чтения[473]. Хорошие способности декодирования возникают не только из ассоциаций между буквами и звуками речи – буквы должны быть восприняты в правильной ориентации и в корректном порядке слева направо. В мозге юного читателя вентральный зрительный путь, который распознает идентичность букв и слов, должен тесно взаимодействовать с дорсальным путем, который кодирует их положение в пространстве, а также программирует движения глаз и внимание. Когда один из них дает сбой, весь процесс чтения рушится.

Тот факт, что дорсальный и вентральный пути нуждаются в особой подготовке к чтению, объясняет успешность методов обучения, задействующих моторный аспект. В рамках программы, предложенной итальянским психологом Марией Монтессори, дошкольники прослеживают контуры букв, вырезанных из наждачной бумаги. Детей учат делать это слева направо, обращая пристальное внимание на порядок составляющих их штрихов. Эта деятельность позволяет объединить моторику, осязание, зрение и ощущение пространства. Формирование асимметричного маршрута, всегда идущего слева направо, безусловно, облегчает нарушение симметрии в вентральном зрительном пути. На самом деле французский психолог Эдуар Жентаз экспериментально доказал, что в работе со здоровыми детьми этот мультисенсорный метод более эффективен, нежели классический фонологический или визуальный тренинг по отдельности[474].

Мультисенсорные эксперименты представляют собой совершенно новое направление исследований. Возможно, нейровизуализация покажет, что тактильный метод действительно улучшает функциональные связи, объединяющие дорсальный и вентральный пути. Пространственное и тактильное изучение букв должно помочь и тем детям, которые страдают дефицитами чтения зрительного происхождения. Не исключено, что метод сенсорного вмешательства сработает даже в случае А. Х. Я убежден: по мере развития науки о чтении мы не просто получим лучшее представление о том, как человеческий мозг овладевает чтением, но также сможем разработать более эффективные технологии обучения и реабилитации, максимально адаптированные к мозгу ребенка.

8 Культура нейронов

Чтение открывает новые горизонты в понимании природы взаимодействия между культурным научением и мозгом. Модель нейронного рециклинга должна распространяться и на другие культурные изобретения, кроме чтения. Математика, искусство, религия – все это может быть истолковано как условные конструкции, приспособившиеся к нашему мозгу приматов за тысячелетия развития цивилизации. До сих пор, однако, не решен один ключевой вопрос: почему люди – единственный вид, создавший культуру и, следовательно, придумавший новые способы использования своих нейронных сетей? Я предполагаю, что именно увеличение «сознательного нейронного рабочего пространства», обширной системы корковых связей, позволяет переориентировать ментальные объекты на новые задачи.

Когда было провозглашено, что Библиотека объемлет все книги, первым ощущением была безудержная радость. Каждый чувствовал себя владельцем тайного и нетронутого сокровища.

ХОРХЕ ЛУИС БОРХЕС, «ВАВИЛОНСКАЯ БИБЛИОТЕКА»[475]

Если бы Бог существовал, он был бы библиотекой.

УМБЕРТО ЭКО (ИТАЛЬЯНСКИЙ ФИЛОСОФ И ПИСАТЕЛЬ, 1932–2016)

Итак, мы близимся к концу нашего путешествия по мозгу читателя. Теперь уже очевидно, что умением читать мы обязаны исключительно счастливой случайности. Если книги и библиотеки сыграли доминирующую роль в культурной эволюции нашего вида, то это потому, что пластичность мозга позволила нам трансформировать зрительную систему приматов в речевой инструмент. Изобретение чтения привело к мутации наших мозговых цепей и их превращению в считывающее устройство. Мы обрели новую, почти магическую способность «слушать мертвых глазами». Именно о ней говорит Франсиско де Кеведо в своем сонете: «Моим очам усопших речь внятна, я с мертвыми беседую душою». Однако чтение стало возможным только потому, что мы унаследовали корковые области, которые могли научиться связывать визуальные знаки с речевыми звуками и смыслом.