Прямо сейчас ваш мозг совершает подвиг. Как человек научился читать и превращать слова на бумаге в миры и смыслы

Рис. 8.1. У приматов графические способности минимальны. Шимпанзе в возрасте 13 месяцев научился управлять графическим планшетом и рисовать элементарные кривые, но так и не развил способности передавать идеи через рисунок (слева; по материалам статьи Tanaka, Tomonaga, & Matsuzawa, 2003). «Композиция» справа создана взрослым шимпанзе, который жил практически независимо в лесном заповеднике Мефу (Камерун) (©Canadian Ape Alliance). Использовано с разрешения Animal Cognition.

Удивительное отсутствие графических изобретений у приматов, за исключением человека, не связано с каким-либо тривиальным зрительным или моторным ограничением. Если посадить годовалого шимпанзе перед графическим планшетом, он будет рисовать точки, линии и кривые[502]. Как отмечал японский исследователь Тецуро Мацузава, шимпанзе «по всей видимости, обладают внутренней мотивацией к рисованию». Если планшет запрограммирован так, что экран остается чистым, обезьяны перестают им пользоваться. Последнее наводит на мысль, что «видимые следы имеют некоторую подкрепляющую ценность для испытуемых». Если это так, почему когда мы даем шимпанзе карандаши и краски, то максимум, на что они способны – нарисовать несколько бессистемных цветных пятен, явно лишенных какой-либо коммуникативной или референциальной цели (см. рис. 8.1)? Если культурная изобретательность проистекает из рециклинга мозговых механизмов, общих для людей и других приматов, почему между культурными навыками человека и шимпанзе такая огромная разница?

Нейропластичность

На сегодняшний день предложено несколько решений этой головоломки. Одно из них состоит в том, что человеческий мозг наделен большей пластичностью, чем мозг наших шимпанзе. Бесспорно, наиболее выдающаяся особенность Homo sapiens, которая отличает нас от других приматов и даже от нашего предка Homo erectus, состоит в том, что мы рождаемся с незрелым и очень пластичным мозгом[503]. Человек появляется на свет до того, как завершается развитие его мозга. Кора еще неврологически незрелая, и ее синаптическое созревание будет продолжаться в течение следующих нескольких лет.

Хотя пролонгированная пластичность, вероятно, вносит важный вклад в способность человека адаптироваться к широкому спектру условий среды, я сомневаюсь, что она играет ведущую роль в нашей склонности к культурным изобретениям. Основным фактором, который мешает шимпанзе производить культурные объекты, едва ли является способность к научению. Множество экспериментов показывают, что мозг приматов вполне способен к усвоению абстрактных понятий и переходу к новой деятельности. Даже макаки, как показали Никос Логотетис и Яцуси Миясита, могут научиться распознавать произвольные формы кривых и фракталов, с которыми они никогда не сталкиваются в естественной среде обитания. В главе 3 мы убедились, что в результате такого обучения некоторые нейроны в зрительной коре макаки кардинально меняют свои настройки и начинают избирательно реагировать на новые формы[504]. Другим исследователям удалось научить шимпанзе и макак распознавать арабские цифры, быстро упорядочивать их и связывать с соответствующими величинами[505].

Кроме того, обезьяны могут управлять инструментами. Ацуси Ирики и его коллеги из Токийского университета без труда научили обезьян пользоваться длинными граблями, чтобы доставать предметы. Животные настолько хорошо освоили эту задачу, что в итоге могли добраться даже до скрытых предметов, руководствуясь обратной связью на мониторе компьютера[506]. Овладение инструментом приводило к масштабным изменениям в небольшом участке переднего отдела теменной доли: расширению нейронных рецептивных полей, экспрессии нейротрофических факторов, усилению связей с отдаленными областями коры. Сходство с человеческим мозгом позволяет предположить, что этот участок вполне может быть предшественником сети нейронов, которая у человека отвечает за усвоенные жесты, включая письмо.

Вкратце, зачатки способности к усвоению символов явно присутствуют и у других видов, помимо Homo sapiens. Тем не менее ни один из них не изобрел собственных культурных символов. Поскольку мозг обезьяны способен к овладению знаками и инструментами, сниженная нейропластичность не может быть причиной отсутствия культурных инноваций у других приматов. Чего же им не хватает? Дело не в способности учиться. Животным не хватает способности изобретать и передавать культурные объекты.

Теория чужого сознания

Существует предположение, что человеческий мозг «предварительно адаптирован» к культурной передаче. Эту позицию отстаивает и Майкл Томаселло: