Прямо сейчас

И ее слова не просто успокоили поддетое самолюбие писателя, а гораздо более того, позволили ему вдруг ощутить невероятную легкость и редкое для него умиротворение и душевное равновесие. Вот же оно – то, что он и сам всегда вроде бы понимал, когда размышлял о нападках критиков, но отчего-то не мог ясно выразить для себя. Вот он – простой, четкий, а главное нелживый ответ высоколобому профессору словесности Невзираеву. Да и всем другим критикам, не таким начитанным и изощренным, как Невзираев, но в конечном счете таким же бестолковым. Писатель не обязан вкладывать в свои произведения идеи и мысли. Он должен только записывать свои откровения. Думать не надо, надо просто писать. Гора свалилась с плеч Кутыкина. Никому писатель ничего не должен доказывать. Пишет человек красиво – вот и скажите ему спасибо. А кому что-то не нравится – идите в задницу!

Теперь уж настала очередь Кутыкина восхищенно смотреть на Ольгу.

– Оль, давай выпьем? – сказал он и махнул рукой официанту.

Ольга с сомнением покосилась на писателя и ответила:

– Ну, не знаю. Может, ограничимся кофе?

– Нет, мы сейчас обязательно выпьем, – писатель был воодушевлен, но, заметив растерянность Ольги, чуть задумался и добавил:

– Ну, не так сильно, как в клубе, а по рюмашке.

– Ладно, по рюмашке можно, я не за рулем. А ты?

– А я вообще тут напротив живу, – с плохо скрываемой гордостью сообщил он.

– Правда? Везет же некоторым!

– Я недавно эту квартиру… э-э… в общем, вчера только въехал. Живу здесь один. Можем, если хочешь, потом ко мне зайти, посмотришь, как там всё.

– Спасибо. Не знаю даже…

– Ну, посмотрим. Давай выпьем пока, – сказал Кутыкин и обратился к подошедшему официанту: – Будьте добры, бутылку водки, самой лучшей, и какой-нибудь легкой закуски.

– Это называется «по рюмашке»? – с усмешкой сказала Ольга.

– Ну да, – убежденно ответил беллетрист. – Мы только по рюмке оприходуем, а остальное с собой возьмем, у меня выпить нечего в холодильнике, а мы ведь должны новоселье отметить.

Он посмотрел на нее «мужским» взглядом. Ольга еще раз усмехнулась, на сей раз смущенно. Она не ожидала подобного напора.

– Слушай, я… Спасибо тебе за приглашение. Серьезно. Но это как-то очень неожиданно…

Ольга думала в этот момент о своих ногах – хотела же побрить их перед выходом из дома, но неохота было возиться. «Черт, кто же знал, что Кутыкин на меня поведется? – лихорадочно соображала она. – Надеяться, конечно, можно было… Но кто бы мог подумать, что он сразу в гости позовет? Вечно у меня в нужный момент то понос, то золотуха. Вот Ксюха в такой ситуации точно была бы во всеоружии. Придется отказаться», – с облегчением, впрочем, решила она. Ольга не жаловала внезапный секс с малознакомыми мужчинами. Несмотря на то, что ни за что не созналась бы в этом перед той же Ксенией. И несмотря на то, что иногда в мечтах видела себя соблазнительницей, готовой без раздумий окунуться в водоворот страсти.

Официант принес водку.

– Знаешь, я хочу выпить за тебя, – несколько высокопарно обратился к Ольге Виталий, подняв рюмку, которую едва успел наполнить официант. – За то, чтобы тебе во всем везло.

– Спасибо, везение никому не помешает. Поэтому – также и за тебя, за твою удачу.

Они церемонно чокнулись и выпили.

– Я тебе честно скажу, Оль, ты мне сразу понравилась, – заявил через пару минут Кутыкин. – Ты очень правильно мыслишь. Это большая редкость. Хотя когда ты сначала стала поливать мои романы – ну, что они без смысла и все такое, – то я как-то напрягся. Но потом… ты права, на самом деле я не признаю так называемых новых идей. У меня их и не может быть в романах. Понимаешь, я считаю, что по-настоящему новых идей в мире уже в принципе быть не может. В гуманитарной сфере, по крайней мере. Все уже придумано до нас. Аристотель, Христос, Гораций – даже древних авторов перечислять не имеет смысла, столько их было. Вот такая у меня точка зрения на творчество. И я думаю, это честная точка зрения. И читатели ценят мою честную точку зрения.

– Конечно, – согласилась Ольга. – Это важно. И еще ты не состоишь во всяких дурацких писательских кругах, без конца не учишь людей жить, в смысле никогда не даешь интервью. Это тоже позиция. Я уж не говорю про работу на власть. Ты и эти кремлевские разводилы – вещи несовместные.

Тут Кутыкин налил себе еще полную рюмку водки и хотел сразу выпить, но спохватился, что забыл про рюмку Ольги, налил и ей и, нервно хихикнув, сказал:

– За тебя!

И, коснувшись своей рюмкой ее, стоящей на столе, рюмки, выпил до дна.

Ольга отпила чуть-чуть.