Прямо за углом

В углу пещеры была сложена целая кучка железного колчедана, но я лично не верил, что здесь когда-нибудь хватит топлива, чтобы выплавить даже плохонькое железо. Может быть, если сильно постараться, можно попробовать избавиться хотя бы от части шлака. Это имело бы смысл, если идти куда-то торговать. Не тащить пустую породу с собой.

Сразу после безотлагательных работ, я начал искать место, откуда он мог прыгнуть из этого мира. И одновременно — искать место, откуда смогу перенестись я сам. Время приближалось, в этом мире я еще никогда не находился так долго. Не знаю, что повлияло, но скоро придется двигаться — и оставлять этот мир лучше подготовленным.

Место перехода нельзя было сделать в самом жилище. Думаю, хозяин думал также. Если варвары охотились на прыгунов, и, если они все-таки доберутся до этого убежища, то будут ждать, как и я. Им больше ничего не останется.

И надо дать шанс себе не попасть в их лапы совсем неподготовленным.

Я искал место, где можно спрятаться. Не слишком далеко, не слишком близко. Такое, которое сложно было бы обнаружить. Такое, где можно было бы спрятать минимальный набор оружия и одежды.

И тогда если здесь меня будет ждать засада — то в ловушке могут оказаться как раз варвары, а не я.

В конце концов, такое место я нашел. Оно не совпало с местом моего предшественника. Где он выпрыгнул из этого мира, я так и не понял. Потенциально это могло быть вообще где угодно — если он успел раздеться до прыжка. Тогда следов я не найду.

Это тоже был хороший вариант. Поэтому железные ножи, небольшой каменный топор на костяной рукояти, минимальный комплект одежды я положил в тайнике, найти который, не зная место, будет практически невозможно. А сам решил переходить в следующий мир где-то неподалеку, но не в самом тайнике. Обнаженным. В таких случаях слишком много осторожности не бывает.

* * *

Зов пришел скоро, но к этому моменту я многое успел. Все починил, все поправил, успел развить кое-какие проекты хозяина этого места. Вырыл еще один пруд, пользуясь всем тем, что подсмотрел у него, и своими собственными знаниями. Запустил в него рыбу.

Одиночество навевало желание чем-нибудь заняться.

Дошло до того, что я собрал споры лишайников и раскидал их в контрольных местах, которые мне понравились. Низинки, достаточно влажные, если погода позволит, лишайник может там прижиться.

В последние дни стал чаще ходить на реку. Поводом становилась рыбалка, но на самом деле — я вглядывался в воду, в свое отражение в ней. Иногда мне казалось, что где-то у себя за спиной, в искривленных волнами отражениях, я уже вижу новые миры.

Когда зов стал невыносим, я разделся, сложил одежду в жилище, и ушел к месту, которое выбрал для перехода.

Надеюсь, хозяин порадуется, что у него появился гость.

Я буду возвращаться сюда.

Если никто не помешает, когда-нибудь мы встретимся все равно.

II. Интерлюдия. Забвение

«Если слишком долго смотреть в бездну, бездна начинает смотреть в тебя». Я не случайно не люблю копаться в себе. Не случайно старался обходить стороной любые размышления над природой своих возможностей.

Я просто ими пользовался, адаптировался, старался не зацикливаться на проблемах, связанных с моими перемещениями, и вовсю использовал дар в свою пользу.

Чуть притронувшись к своей сущности, попробовав взять ее под контроль, получить новые навыки, я получил именно то, чего неосознанно боялся.

Мой дар начал показывать зубы, свою изнанку. Словно согласился со мной, ухмыльнулся и произнес: «хочешь знать, как все это работает? Хорошо, я покажу».

Лучше бы не показывал. Тем более я понимаю, что показали мне лишь самый край.

Я что-то разбудил в себе, и вряд ли теперь смогу заставить это что-то заснуть вновь. Этакий медведь-шатун, голодный и крайне опасный, зашевелился внутри меня. И обратно в берлогу его уже не затолкать.

* * *

Судя по всему, я очнулся на камне, который лежал на краю пропасти. Может быть, и выжил бы, если бы не шевелился. Или делал это осознанно. Но я очнулся, словно после сна, не вполне еще понимая происходящее, с сумбуром в голове, и приподнялся, чтобы осмотреться. Не понимая, где нахожусь, и кто я вообще. Валун качнулся и полетел вниз. Вместе со мной. Секунд пять летели, пропасть была глубокая.

Понятия не имею, что это за мир. Не знаю, смог бы я в нем выжить, если бы даже не шевелился, или меня выбросило бы в более удачном месте.

За секунды полета я успел лишь подумать, что не надо бы мне шевелиться после пробуждения. Любого. Кажется, я так и не понял, что вообще не просто проснулся, а очнулся в новом мире.

Но вот зарубку на память — постараться не дергаться сразу после того, как проснулся, сделал.

* * *

Судя по всему, мой дознаватель многое не договаривала, когда начинала меня учить. Новые способности, даже такие мелкие, как умение ускорять или оттягивать переход, не давались сами по себе. С ними шел довесок.

Думаю, я просто начал раньше приходить в сознание.

А умереть во враждебном мире, не успев очнуться, значительно проще.