Прямое действие. Мемуары городской партизанки

Энн Хэнсен Прямое действие: мемуары городской партизанки

© Хэнсен Э., 2022

© ООО «Издательство Родина», 2022

Радикальная борьба против капитализма и патриархата

Мы живём в удивительное время. Двадцатые годы двадцать первого века уже окрестили «новыми шестидесятыми». По всему миру мы наблюдаем уникальный рост новых общественных движений, подъём интереса к политике у миллионов трудящихся граждан. Где-то этот подъём приобретает характер митингов, манифестаций, интеллектуальных дискуссий, где-то – из-за него даже начинаются революции (как мы недавно видели на Шри-Ланке, а теперь видим повсеместно).

Во всём мире, включая страны Запада, резко выросла не только протестная активность, но и интерес молодёжи к левым идеям. Эта тенденция особенно усиливается в последние два года в связи с экономическим кризисом, вызванным последними событиями на Украине.

Рис. 1. Слева направо: Джули Бельмас, Джерри Хэннэк, Энн Хэнсен, Дуг Стюарт, Брент Тейлор в 1983 году. Полицейское фото

Повсеместно происходят бунты, мятежи, вызванные повышением цен на углеводороды. Вслед за нефтью и газом в цене растут и другие товары. Уровень жизни в странах Первого мира стремительно падает, а издержки кризиса снова и снова списываются за счёт самых бедных слоёв населения.

Тем не менее, все аналогии хоть с двадцатыми годами прошлого столетия, хоть с молодёжной революцией шестидесятых – должны делаться весьма осторожно, с известной поправкой на отличия и реальную жизнь вообще. В конце концов леворадикальная идеология с тех пор проделала немалый путь, отмеченный как множеством успехов, так и значительными поражениями.

Оформился, пережил расцвет и канул в Лету автономизм. Экологическая повестка из маргинальной превратилась в мейнстримную даже для таких периферийных стран, как Россия. Поднялся на небывалую высоту и рухнул альтерглобализм начала 2000‐х годов.

В настоящем предисловии не место анализировать эти явления с точки зрения их движущих сил, причин их подъемов и поражений, не место здесь и для указания на ошибки их руководства.

Куда уместнее будет поговорить о современных движениях.

После заката альтерглобализма в конце 2000‐х и начале 2010‐х годов, в революционном лагере стран Запада и отчасти Третьего мира наступило некоторое затишье.

Альтерглобализм умер как коалиция, «левый поворот» в Латинской Америке стал всё сильнее буксовать, показывая свои изначальные проблемы всё сильнее. Правда, случилась революция в Непале, но это не оказало большого воздействия на остальной мир, а сами маоисты быстро столкнулись как со внутренними проблемами, так и с экономическим давлением якобы дружественного, а на деле глубоко враждебного Китая.

У нас в стране ситуация несколько отличалась от мировой: на это время выпали и пик уличных войн между неонацистами и левыми, и лимоновская коалиция «Другая Россия», и митинги на Болотной площади.

Тем не менее, этот период постфактум можно охарактеризовать как время хоть и насыщенное событиями, но всё же в известном смысле болотистое.

«Это была скучная дичь» – сказала про нулевые годы одна из левых активисток, активная участница и той политической эпохи, и нынешней.

Эпоха уличных войн и широких коалиций левых и либералов отличалась весьма эффектными действиями (в том числе и прямыми) и высоким уровнем насилия. Драки с полицией и неонацистами, леворадикальные рок-концерты, попытки анархической герильи и так далее.

Тем не менее, в теоретическом и идеологическом отношении та эпоха оказалась удивительно пуста.

И левые, и правые, и либералы того времени пользовались для агитации весьма устаревшими идеологическими конструктами.

Либералы аппелировали к ценностям и идеологемам времён Перестройки, правые поддерживали антииммиграционную политику и склонялись подчас к обычному белому расизму.

Левые поделились: некоторые из них пытались оппонировать власти со стороны «советских ценностей», так же, как делали это и в девяностые годы. Другие – и таковых оказалось меньшинство – пытались увязаться вслед за либералами под лозунгами свободных и честных выборов и демократизации.

Разумеется, оба направления оказались тупиковыми: патриотический «Левый Фронт» во главе с Удальцовым превратился в почти системную политическую силу, года как различные леволибералы вообще растеряли большую часть поддержки, потеряли свои структуры, а большая часть их лидеров (таких как Пономарёв) вынуждена была эмигрировать или отказаться от активной деятельности.

В целом нулевые и начало 2010‐х годов прошли для российских левых бодро, но бесперспективно и безрезультатно. Ситуация начинает меняться в районе 2013–2014 годов, когда в стране появляется сразу несколько новых факторов левой политики.