Прямое серебро

— Он будет слишком занят, защищая тебя, Ибрам, — ответила она. — Тебя и того мальчика.

Гаунт зашагал прочь. — Мы вернём машину.

— А, оставьте себе, — сказала она, махнув рукой.

Снаружи, на мокрой дороге, стоял огромный старый лимузин, а Белтайн был за рулём. Тёмно-синий корпус машины был покрыт пятнышками ржавчины, подножки обросли лишайником, а в бампере и решётке радиатора поселились сорняки. Белтайн включил фары, которые вспыхнули, как глаза ночного хищника.

Гаунт подошёл к машине и провел рукой по серой шкуре складной крыши. — Она опускается?

Бельтайн повозился с элементами управления на приборной панели. Со скрипом верх отъехал назад и сложился гармошкой, так что машина теперь стала в полной мере кабриолетом.

Гаунт сел назад. Белтайн оглянулся на него и виновато поднял забинтованную руку.

—Я… э-э… не думаю, что справлюсь с переключением передач, сэр, — сказал он.

Гаунт, довольный, кивнул головой. — Тогда меняемся местами, — заключил он.

Они с рёвом понеслись по лесной дороге, оставив часовню позади. Солнечный свет, пробиваясь через кроны деревьев, мелькал и струился по корпусу автомобиля.

— Так… — начал Белтайн, стараясь перекричать рёв восьмицилиндрового двигателя, — …что это вообще такое было?

— Забудь об этом! — крикнул Гаунт в набегающий поток воздуха, переходя на пониженную перед тем, как бросить старый автомобиль в крутой поворот. — Она просто истосковалась по живому общению.

— Но она знала о Брине…

— Нет, не знала. Пара загадочных намёков. Вот и всё. Рыночные проповедники в ульях постоянно прибегают к такому приёму. Отлично срабатывает с доверчивыми.

— Ладно. Значит, она пыталась дурить нам голову?

— Не из корыстных побуждений. Она просто… не в себе.

Дорога, по которой они ехали, вела через Веник, а затем, пересекая пашни, в Шонсамарл, где соединялась с Северным Шоссе. На юг по шоссе двигались обозы с боеприпасами и грузовики с людьми. По пути на север, они застали конец колонны Имперских Громовержцев и легкой бронетехники, которые направлялись в Гибсгатте. Они стали обгонять конвой из тяжёлых танков, по мере того, как позволяло встречное движение, пока колонна не свернула на Чоссен, а затем помчались по виадуку через Нэйм к засаженным кукурузой полям округа Лонкорт.[карта]

В течение дня, пока они ехали по отсыпанным щебёнкой дорогам, которые лентами пролегали сквозь пронзительно-зелёные поля, погода постоянно менялась: то становилось пасмурно, и шёл мелкий дождь, то снова светило солнце. Видно было, как по небу на восток, к фронту, медленно плывут трипланы Альянса. Раз или два над головой мелькнули имперские сверхзвуковые аппараты воздушной поддержки. Их появление сопровождалось грохотом ударной волны, столь нехарактерным для авиации звуком в этой старомодной войне.

Ближе к 18.00 Гаунт заметил, как тёмная полоска Мейсека отделилась от полей на горизонте и стала расти.

Мейсек был новым городом, построенным на старом месте. Он был почти полностью разрушен ещё в начале войны на Айэксе, когда первоначальное наступление шадикцев безжалостно рассекло всю страну до самого Верхнего Нэйма. Пять лет ожесточённых боёв, особенно при Диеме, и в конечном итоге враг был отброшен с части территории, ограниченной в северо-западном углу городом Гибсгатте, а на юго-востоке – Лонкортом. Эта область, так называемая «Мейсек Бокс», теперь была, пожалуй, самой прочной из линий обороны Альянса, представляя собой, кроме прочего, среднюю часть Северного фронта. К югу от Лонкорта пролегала линия Пейнфорк, которая проходила через долину Нэйма. К северу за Гибсгатте простирались горячо оспариваемые территории. Альянс счёл «Бокс» настолько неприступным, что превратил территорию вокруг Диема в Мемориал павших. Вечный огонь горел на месте собора Диема, а бескрайнее море трав вокруг него было исчерчено рядами белых надгробий в виде перевёрнутых сердец.

Мейсек отстроили заново. Здания были сделаны из прессованной древесной массы, покрытой цементной эмульсией. Город мостился на утёсе, у излучины Верхнего Нэйма, огороженный брёвнами и деревянными панелями. В центре возвышался деревянный собор Сан-Джеваль.

К тому времени, как они подъехали к крепостным воротам с южной стороны стены и вошли в город, уже начало темнеть. Звонили колокола собора, фонарщики поджигали зарешеченные химические факелы вдоль улиц.

Мейсек напоминал Гаунту пограничный город. Его быстровозводимые здания пахли новизной и резко контрастировали с выстроенными из камня населёнными пунктами, которые он видел прежде на Айэксе. Мейсек был стратегически важен и необходимо было заявить об этом гостям, но он выглядел не более чем временным лагерем за земляным валом. В воздухе пахло кровельной смолой и запревшим деревом. Он вспомнил, как много лет назад вошёл месте с гирканами в оккупированный Ракервиль. Там пахло точно так же. Это был очередной аванпост. Временное пристанище Имперских войск. Неуверенный шаг в сторону фронта.