Прямой эфир из морга. 30 сложных дел, прошедших через скальпель судмедэксперта

Таково в общих чертах уголовное дело, которое вот уже два дня рассматривает суд присяжных заседателей. Теперь перед судом должен выступить я. Первая часть моего выступления проходит гладко, как по маслу. Я объясняю присяжным, что судебно-медицинское заключение не противоречит условиям ведения стрельбы в том виде, в котором они были воспроизведены в ходе следственного эксперимента. Я уже готовлюсь вернуться на свое место, как ко мне обращается председатель суда.

– Доктор, можете ли вы сообщить нам другие подробности, в частности, касающиеся оружия, которое так и не было найдено.

Какой трудный момент. У меня два варианта: либо признаться в своей полной некомпетентности в этой области (я не эксперт по баллистике), либо заняться просвещением присутствующих в качестве дилетанта, оказывающего содействие судебному эксперту. Но такой консультант не эксперт. Он просто обладает небольшим практическим опытом и поверхностными представлениями, что всего лишь дает ему законные основания высказываться на определенную тему. Это мой случай применительно к оружию. Более того, я могу судить только о некоторых его типах. Будучи охотником и стрелком, я по опыту знаю, что это за щелчок, который услышала пострадавшая. Это звук удара бойка по дефектному патрону, или же он говорит об отсутствии патрона в патроннике. Несомненное доказательство того, что на спусковой крючок нажимали.

Показания Кристель предельно ясны – они зафиксированы в папке с материалами следственного эксперимента, и к ним прилагаются фотографии. Оружие у виска – щелчок. Фредерик нервничает, крутит в руках пистолет, снова приставляет его к виску, нажимает на курок и опять ничего не происходит. Какой бы ни была причина осечки, нет никаких сомнений в том, что если бы оружие выстрелило, то давать показания Кристель бы уже не пришлось.

Цель этого небольшого выступления по просьбе председателя суда заключалась только в том, чтобы просветить присяжных заседателей. Результат – вспышка ярости у адвоката обвиняемого. С ним все понятно: когда готовишься защищать подследственного, и в уголовном деле речь идет о выстрелах и ранах, то упоминание попытки совершить убийство производит тягостное впечатление на присяжных заседателей. Вот поэтому адвокат вне себя от возмущения.

– Это возмутительно! По этому делу никаких баллистических экспертиз не проводилось, а судебно-медицинский эксперт рассказывает нам байки об оружии, которое так и не было найдено! Доктор Сапане выходит за рамки своих полномочий! Нельзя быть экспертом в сфере баллистики на основании своего личного опыта. Я, например, бегаю по утрам, что вовсе не дает мне права заявлять себя в качестве специалиста по марафону!

Такое убедительное сравнение предоставляет мне право ответной реплики, и я тут же им пользуюсь.

– Господин адвокат, если однажды для экспертизы мне понадобится информация по теме оздоровительного бега, не сомневайтесь: я обращусь за ней к вам. Конечно, вы не являетесь экспертом в этой области, но ваш опыт позволяет вам иметь свое собственное мнение, и оно может быть ценным.

Как только начинаются судебные прения, адвокат обвиняемого прибегает к различного рода уловкам, чтобы забыть об этом инциденте между нами. Но тут на первый план выходит прокурор – он описывает человека с криминальными наклонностями, импульсивно-агрессивным поведением, собственническими замашками и ревнивым характером, который рискует все потерять. «В тот день он начинает паниковать – ему хочется любой ценой помешать ей подать заявление в суд. Встреча идет не так, как он планировал. Она должна была его успокоить, но вместо этого выводит из себя. Он собирается решить проблемы раз и навсегда», – рассказывает прокурор. А решение проблем, на его взгляд, заключается в том, чтобы убить их. Накануне покушения на убийство через гостиную в доме соседки-пенсионерки также пролетела пуля. По мнению прокурора, обвиняемый так тренировался обращаться с оружием. В том квартале был идентифицирован его телефон. Сторона обвинения требует приговорить обвиняемого к 18 годам лишения свободы, из которых 12 лет он должен провести в тюрьме без права условно-досрочного освобождения.

Сторона защиты выступала в течение полутора часов. По мнению адвоката Фредерика, требуемый срок наказания является «чудовищным»:

– За то, что сделал мой клиент, – это беспрецедентный срок.

Он продолжает:

– Тот, кого в Пуатье вам решили представить врагом государства № 1, на самом деле является всего лишь обычным правонарушителем, и для правоохранительных органов он мелкая добыча…

Адвокат описывает прошлую жизнь клиента: бедный район, никаких перспектив, череда мелких правонарушений, разного рода проступки, которые накапливаются и приводят его в тюрьму. Особенное внимание обращается на то, что именно привело Фредерика к катастрофическому финалу.