Прямой эфир из морга. 30 сложных дел, прошедших через скальпель судмедэксперта

У меня нет никаких документов до 1987 года, кроме записей врачей, свидетельствующих о ранее перенесенных заболеваниях. Судя по этим документам, Люсьен переболел туберкулезом, от которого ему удалось излечиться. Несмотря на астму, он курил как минимум тридцать лет, прежде чем бросить. Потом, к шестидесяти годам, у него обнаружилась болезнь века – метаболический синдром с ожирением и сахарным диабетом 2-го типа. Когда ему было уже за 70, его положили в больницу по причине артериальной гипертензии. Тогда давление удалось нормализовать, и оно больше не выходило из-под контроля. Он лечился у кардиолога, и тот обнаружил у своего пациента незамеченный инфаркт, случившийся в возрасте 80–85 лет. Но пациент отказался от каких бы то ни было обследований. То же самое было и в случае с простатой: встревожившие родственников Люсьена повышенные значения ПСА (простатический специфический антиген), что обычно бывает при раке простаты, а также при хроническом простатите, совершенно не впечатлили самого пациента, и он отказался пойти на прием к урологу. Люсьен оказался прав: микроскопическое исследование предстательной железы рака не выявило. Будучи большим любителем вкусно поесть, Люсьен обожал морепродукты и хорошее вино, но на уровне холестерина это особо не сказывалось. Что мне подсказывала моя интуиция? Люсьен был оптимистом, он любил жизнь и наслаждался ею.

В 92 года он все еще сохранял бодрость, жил с супругой в своем доме и обходился без посторонней помощи. Для своего возраста он был в хорошей физической форме, в здравом уме и твердой памяти и не имел никаких проблем с социализацией.

О такой старости можно только мечтать – ничего общего с кошмарным существованием несчастного старика в инвалидном кресле в доме престарелых. Какая удача (для судмедэксперта), за неделю до нападения он ходил на прием к кардиологу. Обследование было очень полным, с электрокардиограммой и биологическими анализами. Врач заподозрил сердечную недостаточность и назначил анализы крови на мозговой N-пропептид и тропонин, но они не выявили никаких аномалий. Обследование проводилось в связи со спонтанными болями в области грудной клетки, которые начались без видимых причин. Результатам обследования могли бы позавидовать здоровые молодые люди, а кардиологи рискуют остаться без работы, если у всех пациентов будут такие же результаты кардиограмм. Итак, на момент ограбления ничто не могло предвещать смерть в скором времени.

Я проверяю результаты токсикологической и патологоанатомической экспертизы, но не нахожу ничего, что могло бы привести к смерти. Давний инфаркт был незначительным по размерам, и он зарубцевался.

Завершая 25-страничный отчет, я прихожу к выводу, что смерть не связана ни с декомпенсацией предшествующих патологий, ни с не выявленной ранее патологией, ни с лекарственной передозировкой. Остается единственный вариант, упомянутый Мари, – синдром скольжения. Тут читателю следует запастись терпением и напрячь мозг, как присяжным в день судебного заседания: синдром скольжения – это сложно.

Синдром скольжения – это французский концепт, впервые описанный в 1956 году гериатром Жаном Каррье в диссертации, посвященной видам смерти пожилых людей в доме престарелых. Со временем концепт эволюционировал: в частности, расширились представления о депрессивных расстройствах у пожилых людей и проблемах конца жизни. Этот синдром охватывает от 1 до 4 % пожилых людей. Как правило, речь идет о долгожителях, чей возраст превышает 85 лет, – социально интегрированных, не нуждающихся в посторонней помощи, с высшими психическими функциями в норме или с незначительными изменениями, как в случае с Люсьеном. В результате кризисного события (хирургическая операция, травма или инфекция) или психологического потрясения (переезд, госпитализация, смерть близкого человека, психический шок), после латентного периода, в течение которого ничего не происходит и который может быть очень коротким, появляются симптомы. У пациента пропадает аппетит, он больше ничего не пьет, отказывается от лечения и от еды, больше не разговаривает. Состояние больного быстро ухудшается и наступает смерть, хотя ничто ее не предвещало.

Диагноз ставится методом исключения только после того, как будут отвергнуты любые другие возможные причины: в частности, неблагоприятное развитие кризисного события (например, осложнение после операции), депрессия и т. п. Это нежелание жить дальше – пациент словно плавно скользит к смерти.

По мере чтения документов сомнений больше не остается: смерть Люсьена связана с нападением, вызвавшим сильный психологический шок, который и обусловил возникновение синдрома скольжения.