Прямой эфир из морга. 30 сложных дел, прошедших через скальпель судмедэксперта

По итогам вскрытия в бронхах обеих жертв не выявлено следов копоти. Значит, они погибли не на пожаре. Еще одним доказательством того, что мужчина и женщина умерли до начала пожара, является низкий уровень карбоксигемоглобина – 1,3 %. Нет ни малейших сомнений в том, что угарный газ не попал внутрь их организмов. Женщине нанесли 17 ударов по голове, но ни один из них не имеет ничего общего с теми ударами, которые достались мужчине. При этом удары по голове стали смертельными для них обоих. Ближе к вечеру Мари и Тиффани отправляют свои предварительные выводы, перед тем как составить окончательный отчет. Сложная работа с учетом большого количества повреждений, которые придется описывать поочередно, хотя иногда одна удачная фотография способна заменить долгие рассуждения.

Все кончилось для этой пары молодых и мирных пенсионеров. После ужасного убийства и вскрытия – последнего насилия над их телами, необходимого, чтобы восторжествовала правда, – они обретут покой.

Все следующие дни мы напрасно ломаем себе голову, пытаясь определить, какой именно бытовой предмет мог оставить такие следы, но все бесполезно: тела по-прежнему хранят свою тайну. Зато в местной прессе появляется сообщение о задержании подозреваемого. На месте преступления остались многочисленные следы ДНК, которые помогли следователям, и они в пятницу задержали предполагаемого преступника – 39-летнего мужчину. По некоторым данным, он «является родственником» жертв, но никаких более подробных сведений ни о степени родства, ни об обстоятельствах его задержания в департаменте Приморская Шаранта не приводилось. Задержанного помещают под стражу, затем вызывают к прокурору и следователю Ла-Рошели, которые принимают решение о возбуждении уголовного дела по факту убийства и умышленного поджога жилища. Но у нас почти нет времени следить за этой историей. У нас на очереди другие мертвые для вскрытия.

Я уже совсем забыл об этом деле, как вдруг мне звонит следственный судья, которому было поручено расследование. Таков удел любого шефа: как только начинаются проблемы – виноват всегда он.

– Доктор, у меня проблема с делом М. Я не нахожу отчет аутопсии. У меня есть предварительные выводы, но мне их недостаточно…

Фамилия мне ни о чем не говорит.

– Дело М.?

– Да, двойное убийство в Сожоне. Ваш специалист был на месте преступления, и у меня есть его отчет внешнего осмотра тела и предварительные выводы, но нет окончательного заключения.

– Подождите немного, пожалуйста. Возможно, я смогу вам помочь, мне надо посмотреть нашу базу данных.

– Я был бы вам очень признателен. Дело в том, что по этому делу под стражей находится подозреваемый, и ему кажется, что он сидит уже слишком долго. К тому же, у него адвокат…

К счастью, мы всегда сразу же архивируем документы на сервере университетской больницы. Доступ к базе данных имеют только врачи и технические специалисты. Я немедленно начинаю искать отчет аутопсии, но ничего не нахожу по указанной мне фамилии.

– Странно, но у меня нет никаких документов по этой фамилии, я даже не нахожу файл с предварительными выводами.

– Нет, доктор. Луи М. – это имя подозреваемого, предполагаемого преступника. Не думаю, что вы проводили его аутопсию. А жертвы – это супруги Л.

Классическая ситуация. Повседневная проблема в наших отношениях с прокурорами и следователями. Они называют дела именами преступников, а мы – именами жертв.

– Вот, я нашел. Я вижу здесь предварительные выводы, но у меня нет окончательного заключения.

И вдруг меня озаряет: сразу после аутопсии Мари пришлось временно приостановить свою деятельность. Она просто не успела составить окончательное заключение. В общих чертах я объясняю ситуацию следователю, и он сразу понимает меня, когда я говорю ему, что Мари еще не скоро вернется к работе. Но проблема лишь в том, что предварительное заключение под стражей не может продолжаться слишком долго. Молчание на другом конце провода (у себя в кабинете я все еще использую старый проводной телефон) становится тягостным. Найти решение, которое было бы совместимо с уголовно-процессуальным законом – тот еще квест.

– Господин судья, Мари не может работать по уважительным причинам. Вы вправе попросить заменить ее. Я не сомневаюсь, что у нее есть все необходимые материалы, включая протокол вскрытия. К тому же мы сохранили все фотографии на сервере. В нашем распоряжении есть также снимки компьютерной томографии и фотографии, которые делали следователи во время аутопсии.

Молчание на другом конце провода длится еще некоторое время, затем мой собеседник говорит следующее:

– А вы не могли бы сами заняться этим делом? Вы единственный свободный эксперт в списке вашего подразделения.