Прямой эфир из морга. 30 сложных дел, прошедших через скальпель судмедэксперта

Затем Жан идет в автофургон к своему дяде, берет там патрон и кладет в карман. Затем мы переходим в барак, где наконец спасены от дождя, но не от холода. Небольшая основная комната служит одновременно жилым помещением и кухней. Кухонная часть представляет собой настоящую полностью оборудованную кухню с навесными шкафами, рабочей поверхностью и мойкой. На угловой столешнице удобно готовить еду. Отдельно стоит только газовая плита – она не встроена в кухонный гарнитур и находится на конце рабочей поверхности. От входной двери ее отделяет небольшой шкаф. На противоположной стороне стоит высокий застекленный шкаф с посудой. Накрытый плотной клеенкой кухонный стол находится посреди комнаты. Вокруг него расставлены пять стульев. Кухонная часть барака отделена от гостиной дверью с квадратными стеклянными вставками. Стены, обшитые широкими досками из узловатой сосны, и удобный диван создают уютную обстановку. В одном углу рядом с дверью на комоде стоит жидкокристаллический телевизор. В другом углу – музыкальный центр и огромные акустические колонки, над которыми установлена новейшая сигнализация. Вдоль стен выставлены плетеные из ивовых прутьев корзины, и гитара соседствует с ярмом и хомутом. Все эти предметы странным образом создают расслабляющую атмосферу.

Когда вызванные врачами скорой помощи из Конфолана жандармы прибыли на место трагедии, они не смогли найти ни одной улики. Не было ни беспорядка, ни крови – ничего. Маленькая семья навела большой порядок. Они даже помыли холодильник и кастрюлю, в которой готовился ужин. Жандармы забрали ружье и опечатали его. То же самое они сделали и с гильзой от патрона, оставшейся после выстрела в патроннике ствола. Наконец, они покинули место происшествия, опечатав барак и лишив таким образом все семейство возможности пользоваться кухней.

Пятнадцати участникам следственного эксперимента в бараке тесно. Здесь находится подозреваемый вместе со своим адвокатом, два свидетеля, прокурор и его помощница, специалист по баллистической экспертизе, два жандарма в штатском для исполнения роли жертвы и преступника, если это понадобится в рамках следственных действий, адвокат семьи Летиции (потерпевшая сторона), два других жандарма для обеспечения безопасности (всегда есть риски, хотя Жан остается на свободе под подпиской о невыезде), судья и его секретарь. В помещении холодно, но из-за присутствия такого количества людей температура внутри быстро повышается. Судья раскрывает на столе папку и возвращается к показаниям, полученным в ходе допросов.

Что касается происхождения оружия, то здесь все ясно из процессуальных документов:

Вопрос, заданный Жаки [дяде подозреваемого]: Это ружье подарили ему вы?

Жаки: Да, я подарил ему это ружье недели две или месяц назад, точно не помню. Я купил его у какого-то паренька из Сен-Бенуа. Не знаю, как его зовут, но я мог бы узнать его. Я заплатил ему 30 евро.

Вопрос: Где вы хранили это ружье, перед тем как подарить?

Жаки: В своем автофургоне. Жану оно казалось красивым, и он хотел повесить его у себя. Я сказал ему, что это коллекционное ружье, и его не следует использовать по прямому назначению.

Жаки уточняет: Нет, у меня нет патронов – оно было разобрано. Я не давал патроны Жану. У него не было патронов, потому что он не хотел его использовать по назначению. Да, он уже использовал оружие. У него было ружье 12-го калибра.

Вопрос: Но у него же не было охотничьего билета?

Жаки: Думаю, что нет.

Вопрос: Вы видели, как Жан вставлял патрон?

Жаки: Нет.

Вопрос: Вы уже пробовали стрелять из этого ружья?

Жаки: Нет.

Вопрос: Было ли это переделанным оружием?

Жаки: Нет.

Судья зачитывает вслух объяснения Жана по поводу того, как оружие выстрелило:

«Я взял патрон, который находился в автофургоне, положил его себе в карман. Когда я входил в барак, этого патрона у меня не было. Я взял этот патрон у своего отца незадолго до происшествия». […]

«Вы спрашиваете меня, для чего мне был нужен патрон? – Я собирался охотиться на дроздов». […]