Прямой эфир из морга. 30 сложных дел, прошедших через скальпель судмедэксперта

Как я и предполагал, ехать под проливным дождем, в условиях почти нулевой видимости, очень сложно. Когда я прибываю на место, жандарм, с которым я разговаривал по телефону, кратко вводит меня в курс дела:

– Речь идет о женщине. Два месяца назад она стала вдовой. У ее мужа был рак горла в терминальной стадии. Он умер у нее на глазах, дома. Смерть наступила из-за разрыва сонной артерии.

Я знаю, что это такое. Это редкий случай, но он описан в медицинской литературе. Опухоль постепенно разрушает стенку артерии, и в конце концов под воздействием давления крови происходит ее разрыв. Это ужасное зрелище. Понятно, что женщине было очень сложно прийти в себя после такого кошмара. Тем временем жандарм продолжает свой рассказ:

– Она оставила письмо, в котором объясняет все это и заявляет о своем намерении уйти из жизни вслед за мужем. У нас практически нет сомнений. Но дело в том, что вместо веревки она использовала что-то похожее на бюстгальтер. Если вы не возражаете, нам бы хотелось, чтобы вы посмотрели сами.

Когда меня вежливо просят, я не умею отказывать. Поэтому я иду за жандармом и вхожу в дом. Основная комната служит одновременно прихожей, гостиной и кухней. Тело лежит спиной на полу, лицом вверх. Нет ни следов борьбы, ни видимого беспорядка в одежде. Я легко различаю бюстгальтер – эластичная модель без косточек. Он сжимает ей шею.

С учетом гипотезы следователей, которая идеально подтверждается доказательствами, я беру только самые необходимые инструменты. Их немного. На лице явственно видны все классические признаки сдавления шеи петлей. Оно одутловатое и налито кровью, на губах и ушах выраженный цианоз – они синюшного цвета. Я вижу почерневшие ногти. Затем я перехожу к полному раздеванию тела – разрезаю майку и брюки большими ножницами. Визуальный осмотр не выявляет никаких подозрительных следов. Наконец я разрезаю бюстгальтер, сохраняя целостность узла, и приближаю узел к свету потолочной лампы, чтобы лучше его рассмотреть. Это обычный плоский узел, простой и незамысловатый. Жандарм обращается ко мне:

– Мы думаем, что она ушла из жизни сама, без посторонней помощи.

– Это несложно. Я уже сталкивался с подобным случаем – самоубийство с помощью бюстгальтера в палате вытрезвителя при больнице. Несмотря на алкоголь, самоубийце удалось завязать узел. Задача упрощается благодаря эластичности ткани, как и в этом случае. Эластичная петля сжимается вокруг шеи после того как узел завязан.

В результате передавливаются сосуды шеи, препятствуя оттоку венозной крови от головы к сердцу, что приводит к отеку мозга, в это же время воздух не поступает в легкие, развивается «кислородное голодание», асфиксия и смерть.

В то время как я делюсь личным опытом и судебно-медицинскими соображениями, звенит мой сотовый телефон.

– Это дежурная служба судебно-медицинской экспертизы?

Вопрос прямо в лоб. Жандармерия обычно действует иначе. Мои коллеги из университетской больницы, если им надо посоветоваться с судмедэкспертом, тоже общаются по телефону совсем не так – для начала они как минимум представляются. Меня так и тянет пошутить в ответ: «Нет, это похоронное бюро». Но я понимаю, что шутка эта в данных обстоятельствах может быть неуместной, поэтому, я сдерживаюсь и представляюсь:

– Да. Добрый вечер. Я доктор Сапане, заведующий отделением судебно-медицинской экспертизы. С кем имею честь говорить?

– Комиссариат полиции Ла-Рошели. Так вы дежурный? Дело в том, что в городе произошло убийство. Нам нужна ваша помощь. Запишите адрес.

Я беру ручку и записную книжку. Пока записываю адрес, я понимаю, что моим надеждам вернуться домой не суждено сбыться: впереди меня ждет бессонная ночь. К тому же я не взял с собой полный набор инструментов и принадлежностей. Если у жандармов всегда есть все необходимое, и они в любой момент могут меня выручить, то у полиции с этим туго. Так что придется импровизировать.

– Хорошо, адрес я записал. Приеду, но вам придется набраться терпения: меня уже вызвали по другому делу. Как только закончу, буду у вас.

Между тем я уже почти закончил и перекидываюсь с жандармами парой заключительных реплик.

– Вам все ясно?

– Да.

– Мне тоже. Я сейчас выпишу свидетельство о смерти.

Я подписываю свидетельство о смерти, поставив галочку в клеточке НЕТ напротив графы «судебно-медицинское препятствие к погребению», пожимаю жандармам руки[21] и уезжаю.

Обстановка на дорогах все еще сложная. По-прежнему идет проливной дождь, видимость ужасная, и я вынужден ехать очень медленно. Уже почти полночь, а я только подъезжаю по указанному мне адресу. Это центр Ла-Рошели. На улицах никого нет, все тихо. Меня никто не встречает. На всякий случай я проверяю, не ошибся ли я и туда ли приехал. Нет, все верно, это здесь. Вон и красная машина спасателей припаркована недалеко от подъезда. Они здесь наверняка по тому же делу, что и я. Вот только боюсь, что спасать им уже некого.