Прямой эфир из морга. 30 сложных дел, прошедших через скальпель судмедэксперта

Сначала я познакомился с ней посредством изображений. Заместитель прокурора Сента запросил проведение вскрытия. Так тело Полины прошло компьютерную томографию, не покидая чехла: рентгенологи обычно не очень любят иметь дело с трупами, а тут речь шла вообще не о полноценном трупе, а о том, что от него осталось и что уже мало напоминало человека… Поэтому тело остается в опечатанном герметичном конверте – для комфорта окружающих и для сохранения улик.

Наша первая встреча была весьма познавательной. Пока следователи колебались с выводами по поводу причины смерти, врач скорой упомянул рану, нанесенную холодным оружием или тупым предметом, и я смог сразу выдать правильную версию. А именно – выстрел из огнестрельного оружия, от которого в шее и черепе жертвы рассыпались мириады маленьких металлических шариков, которые отлично видно на снимках. Настоящий фейерверк.

Теперь Полина лежит передо мной на столе для вскрытий. Жандармы, ведущие расследование, выстроились вдоль дальней стенки и готовы записывать мои наблюдения. Начало истории уже есть – выстрел. Теперь я расскажу продолжение – про Полину, траекторию дроби, анатомические повреждения и медицинскую причину смерти.

При внешнем осмотре у Полины обнаруживается одна, но довольно широкая рана с правой стороны шеи. Мышцы там превратились в месиво и выглядят как рубленый бифштекс. Само же тело, 47 кг и 1,58 м роста, не повреждено. Отчетливая выпуклость живота указывает на то, что уже было выявлено на КТ, а именно, наличие 12-сантиметрового эмбриона. Впрочем, этот свидетель не способен что-либо сообщить следствию. Получается, перед нами две смерти – Полины и ее ребенка. Однако в послужной список автора убийства плод не заносится.

Нерожденный плод не имеет статуса личности (в правовом смысле), поэтому его смерть не может уголовно преследоваться, и за нее нельзя получить наказание.

Быть судмедэкспертом – это уметь приспосабливаться к обстоятельствам. На этот раз я решил сконцентрироваться на очевидной причине смерти и начать с раны. Обычно я заканчиваю этой областью, выпустив кровь из тела, чтобы она не пачкала мне края разрезов, заставляя поверить в кровоподтеки там, где их нет. Но тут повреждена шея, и лишней крови не осталось, как нет и диагностической проблемы. Полина готова к дальнейшим исследованиям. Я быстро собираю несколько дробинок, чтобы передать их следователям для баллистической экспертизы, которая обязательно будет назначена, если найдется оружие. На поверхности через рану видна полностью разорванная яремная вена и пробитая в трех местах сонная артерия.

В глубине же большая часть заряда дроби разорвала мышцы шеи, остальная застряла в горле, в районе правой миндалины. Совокупность этих поражений вызвала массивное кровотечение. Представляю себе бригаду скорой перед таким катаклизмом: Полина была еще жива, и из рубленого бифштекса шла кровь… Такая картинка способна навсегда отвратить от стейка тартар – со мной так и случилось, еще в бытность челюстно-лицевым хирургом. Я принял в операционную фермера, который собрался покончить с собой и неудачно выстрелил из охотничьего ружья. Ему снесло всю левую часть лица, включая зубы, кости и глаз, но он остался жив. Единственное преимущество в ситуации с Полиной – то, что она была без сознания и лежала тихо, врачи могли работать спокойно. Один придавливал рану кулаком, другой пытался провести интубацию трахеи жертвы (вставляя дыхательную трубку в рот и трахею), чтобы она могла дышать. Единственное, что меня удивило, так это то, что они упомянули тупой предмет. А ведь им не привыкать, они не могли перепутать: самоубийств с огнестрельным оружием в регионе предостаточно.

Теперь я приступаю к вскрытию черепной коробки. Дробинки причинили массивные повреждения на уровне мозжечка, где находится центр равновесия: Полина немедленно осела на ковер, встать уже не могла и лежала, истекая кровью. Впрочем, маловероятно, чтобы она собиралась двигаться. Попавшая дробь вызвала волну сильнейшего сотрясения, следствием которого стала огромная трещина в черепе. Горизонтальная линия этого перелома идет от одного уха к другому, между сводом и основанием. Есть от чего заполучить классную мигрень. А если серьезно, то потеря сознания была немедленной, и Полина не заметила, как умерла. Ей, вероятно, даже не было больно.

Дальнейшее вскрытие не показало никаких аномалий. В брюшной полости увеличившаяся матка приняла форму большого розового шара, который я аккуратно извлек. После рассечения стал виден правильно сформированный плод 4–5 месяцев. В грудной клетке Полины – сердце и легкие в отличном состоянии.