Прямой эфир (СИ)

Затихаю, собирая мысли в кучу, пока мужчина напротив щелкает зажигалкой, выпуская первую струйку дыма в воздух.

— Я не предусмотрел только одного, — в последний раз задеваю костяшкой его рабочее место, и разворачиваюсь, оставив предложение незаконченным…

Дружбы давно уже нет.

— А почему вы его не остановили? — рыжая возмущенно вперяется взглядом в Лисицкого, для пущего эффекта тыча в него указательным пальцем. — Что вы задруг такой, раз не вмешались?

— Действительно, Слава, — мама явно довольна вопросом, и даже поудобней устраивается на диване, цепляя на лицо не самую лучшую из своих улыбок. — Расскажи-ка студии, почему ты стоял в сторонке?

— Молчишь? — когда ответа все же не следует, Эвелина бросается в наступление. — Тогда я скажу — он все эти годы любил жену моего сына. Крутился рядом, и терпеливо ждал, когда Игорь споткнется. Не так ли, Лизонька?

— Бред, — жена и бровью не ведет, лишь складывает руки на груди и потирает плечи. — У вас больное воображение.

— Да что ты? — не собирается сдаваться народная артистка и лишь хорошо поставленный голос ведущего заставляет ее вспомнить о присутствии зрителей и удержать на кончике языка свое обвинение. Возмущенно отворачивается в сторону зала, и нервно крутит кольцо на пальце, позволяя Филиппу делать свое дело.

— Уверен, вам есть, что сказать, и я обязательно дам вам слово. Но прежде хочу понять, почему вы не ушли? — Смирнов вновь приковывает внимание слушателей к Лизе, в этот момент потянувшейся за стаканом воды. — Полтора года назад, когда застали супруга в объятьях любовницы? Почему решили остаться?

Ее молчание бьет по нервам. Не спасает даже сигарета. Сегодня я все же напьюсь.

— Дети, — спустя долгую паузу, раздается голос супруги, и я легко различаю плескающуюся на дне ее глаз тоску. Тоску понятную лишь матери, и, пожалуй, отцу, которым пришлось пережить расставание с собственным ребенком. Меня бог миловал, хоть от подобной трагедии и отделял всего шаг…

Я бью ее тем же оружием, которым когда-то она планировала ранить меня. Монстр? Едва ли… Не поверю, что она сильно беспокоилась о моих чувствах, подготавливая благодатную почву для своего побега.

— Игорь хотел детей?

— Наверное… Мы не так часто вели разговоры о рождении ребенка.

Всего лишь однажды. И если быть честным, я был совсем не готов к подобному. Куда больше меня занимал беспорядок, который я сам и развел: жена, не подозревающая о моей связи с другой, и любовница, все чаще донимающая меня вопросом, когда же мы сможем перестать прятаться.

Я медлил, окончательно запутавшись в собственных чувствах, позволяя нести себя по течению, а женщины вокруг меня строили свои планы — одна задумалась о продолжении рода, вторая мечтала о статусе в обществе, который ей непременно сулила моя фамилия.

Рано или поздно выбор придется делать каждому. Моя очередь уже подходит. Три с половиной месяца кратких встреч с Яной в гостиничном номере, чуть больше сотни дней лжи в кухне нашего с Лизой дома. Разрываюсь между двумя женщинами, и чем дольше тяну, тем больше путаюсь в собственных ощущениях.

— Я хочу ребенка, — Лиза забирается ко мне на колени, и накидывает на нас вязаный плед, предусмотрительно оставленный на спинке дивана.

В доме не холодно, но жену свалила ангина, и уже третий день она не показывает носа из спальни. Разве что сегодняшний вечер стал исключением — нацепила на себя плюшевый домашний костюм и отыскала в закромах своего гардероба связанные моей тещей носки.

— Одного или двух, как ты на это смотришь? — мой выбор она не упрощает. Смотрит своими ангельскими глазами, полными доверия и любви, и тут же прячет лицо под моим подбородком.

Она улыбается, где-то там на моей груди, и обнимает крепче, в ответ получая легкий поцелуй в макушку. Мне с ней уютно. Легко, по — домашнему тепло… Это еще больше давит на мои плечи, заставляя разум биться в лихорадке: все эти годы я и не задумывался, о том, как много давали мне руки супруги.

— Эй, нельзя молчать, когда с тобой говорят на такую тему! — щипает меня за бок, и я невольно улыбаюсь, глубже вдыхая запах ее шампуня.

— Не знаю, — как и то, что, вообще, собираюсь делать завтра. Хочется крикнуть, чтобы она очнулась и, наконец, прогнала меня подальше, или сама уносилась со всех ног, ведь со мной ее вряд ли ждет впереди счастье. — Наверное, дети — это хорошо.

— Хорошо? — отстраняется, заглядывая мне в лицо, и насмешливо вторит моим словам. — Дети — это прекрасно Гоша! Семьи без детей не бывает. Возможно, и ты стал бы чаще бывать дома, зная, что помимо понимающей жены тебя ждет кто-то, кто никогда не станет мириться с твоим плотным графиком.

— Значит, муж у тебя невнимательный? — отвлекаюсь, от своих мрачных мыслей, находя успокоение в странном занятии — накручиваю ее длинные волосы, доходящие до поясницы, на палец и вновь отпускаю спирать, тут же принимаясь за новую прядь.

Муж я отвратительный. Даже сейчас, увожу ее от щекотливой темы, потому что до сих пор не в силах решить, а есть ли у нас это будущее?