Прямой эфир

«Не помню, – улыбается она над дымящейся чашкой, – кто кого научил этому рецепту: русский Бен – Иосифа, или наоборот… Тут главное – пропорции: не переложить миндаля, не брать арабику из Южной Америки, перемалывать кофе непременно вместе с орехами – очень медленно и очень мелко. По-моему, именно по этому поводу Иосиф вспоминал какой-то арабский трактат, где объяснялось, что кофейное зерно эротичнее орхидеи. Хотя ведь из клубней орхидей они делали «сатирион» – «напиток Адама и Евы», нет? Только вот у арабов не могло же быть такого слова – «эротичный»? Как это называлось тогда, интересно? Иосиф бы докопался… Странно… Мне довольно часто кажется, то есть… по-прежнему кажется, что он рядом… Или слышит… И вот сейчас… этот твой акцент, немного похожий, когда ты говоришь «Арти» или «Амаретто»… Странно… Но уже не страшно… и почти не больно… А даже как будто наоборот… Такое чувство… то есть почему-то представляется, что он бы улыбался сейчас… Странно, правда?

Многие – и DJDJ рассказывал – многие, кто с ним общался, чувствовали это: словно бы в любом разговоре он знает о тебе больше и понимает лучше, чем ты сам… Наверное, он бы улыбался…

А теперь…

Конечно, здесь, в вашем эфире «Радио Монтенегро», у вас, диджеев, могут быть какие угодно имена, но для меня теперь ты уж точно будешь «Второй Господин Бариста»… В стиле того старинного китайского романа, который он так любил. С двойным названием – не помнишь?»

Но Дан – надо сказать – не стал признаваться, что побаивается уже и наименования далекого романа, когда-то зачитанного, и самих воспоминаний о нем, обступающих его почему-то все теснее – здесь и теперь – в присутствии благородных дам в городе Котор.

К тому же он начал забывать и еще кое-что.

Когда, например, и вовсе ли рассеялся этот пузырчатый дурман, которым обдавало поначалу ее американское журчание, где you то раздваивалось, то сплеталось соблазнительно – когда, иначе говоря, выяснилось, что Арти перешла на «ты»? Или сколько свиданий она успела назначить ему возле колодца Карампана?

«Кажется, у вас, – смеялась она, – это называется «сведения из открытых источников»? И раз уж так случилось с нами, не будем нарушать традиций, не будем сердить Česma Karampana и великодушный город Котор. Начинать будем отсюда, от колодца. Тем более сейчас это, если можно так выразиться, закрытый источник, который мы как бы открыли заново, а? Иосифу бы это понравилось…»

И Дан уж точно не вспомнил бы, как скоро они втянулись в эту игру.

Артичелла говорила, что материалы для ее книги об Иосифе почти собраны и даже распределены по разделам: полный корпус эссе, транскрипты лекций, переводы. Осталось записать еще несколько мемуаров, отредактировать кое-что, может быть, съездить в Литву… Но книга не складывается. То есть не укладывается в книгу – так, чтобы не превратиться в пыльный стеллаж каталожных ящиков, замурованные тексты. Ведь и тривиальный травелог, чтобы не вызывать скуки, должен содержать не только внешний маршрут, но и внутреннее направление, скрытое движение, начало и конец – не так ли?

А тут все, казалось бы, заводило ее в тупик: нельзя было понять, с чего начинать и где ставить точку, ведь любая история – говорят – при перестановках немедленно принимает иной вид и звучит иначе, вроде мелодии, где ноты поменяли местами…

Наверное, поэтому – улыбалась она – их встреча тогда, возле колодца Карампана, снова убедила ее, что все случайности предопределены. Особенно в городе Котор.

Иосиф учил, что кроме музыки есть еще два способа уложить в голове нечто беспорядочное: нужно долго бродить пешком либо попытаться объяснить непонятное кому-то еще, кто знает совсем мало или ничего. А лучше всего – совместить одно с другим, пешие прогулки с беседой.

И Дан – как мы догадываемся – не из лени и не из вежливости позволил уговорить себя: она будет его гидом по башням Котора и городам залива, а он, может быть, станет не просто собеседником, вопрошающим, но и неким проводником по литературным тропам и отчасти даже соавтором будущей книги – ведь он же не только Второй Господин Бариста в эфире «Радио Монтенегро», но, судя по всему, еще немного и сочинитель?

«Конечно, – шептала она, – все это нетрудно собрать, и почти уже собрано, из открытых источников. Но этой истории как будто недостает взгляда со стороны, извне, или другого голоса, что ли. А мне в этом путешествии – умного спутника. А колодец, Česma Karampana, можно будет считать точкой отправной, или путевым талисманом…»

Но даже самые проницательные из нас и много позже не могли бы поручиться, кто в этих блужданиях оказывался, в конце концов, путеводителем: Артичелла ли, Дан с его рассеянными расспросами, или ушедший Иосиф? И какой Иосиф – создатель травелогов, диджей Бариста или автор сокровенных записок?