Прямой наследник (СИ)

Выехал Григорий еще с отцом уже лет сорок тому назад из крымского княжества Феодоро, которое — внезапно! — существует до сих пор. Писались Ховрины потомками этих самых князей и чуть ли не византийских императоров из династии Комниных, хотя это вряд ли, скорее всего, приврали при натурализации. Но люди весьма сведущие в «бизнесе и финансах», оттого и Стефан Ховря казначействовал, и Григорий Стефанович после его смерти пост унаследовал, и Владимир Григорьевич растет на смену в то же место. Двойную запись они у меня мигом просекли и немедленно внедрили — им-то проще, обученный персонал мал-мала имеется.

А стекло на пробу потихоньку начали дуть тут же, в Троице — как Дима скинул технологию, так и наладились. И не «вельми лепо», а кривенько и косенько, но зато свое, а не за бешеные деньги покупное. Лепо же будет, когда опыта наберутся.

— Кривовато, — в тон моим мыслям посетовал Владимир, приняв бутыль. — Фрягам да ганзейцам не продать.

— Верно, до немцев мы пока не доросли, — согласился я, — зато можем стеклянные бусы и безделушки выделывать.

— А зачем немцам бусы? — синхронно уставилось на меня семейство Ховриных. — Им пушнину подавай, сало да деготь с пенькой.

— Так у сыроядцев бусы на пушнину и менять.

Метода известная, опробована европейцами в покамест неоткрытой Америке. Причем она не требует завоевания а наоборот, крепко привязывает экономически. Мы же не протестанты, чтобы попутно индейцев сгонять с земли и вообще уничтожать, у нас все инородцы, мирные и немирные, до XXI века в сохранности дожили. Тот же академик на приеме в Кремле рассказывал, что ясачных (то есть таких, кто платил ясак — невеликий налог пушниной) злобное и в край тоталитарное Русское царство берегло, холило и лелеяло. Потому как источник экспортного товара повышенного спроса. Случалось, воеводы инородцев и примучивали, но это шло именно что вразрез с установками сверху. Конечно, в условиях индустриализации и урбанизации малым народам выживать непросто, ну дак это и не осознанная колонизаторская политика, а общемировой процесс. Нивелируются малые нации, никуда не деться.

Так что покамест поторгуем, а как возьмем эти земли под руку, точно так же установим небольшой ясак.

— А это что? — Владимир вытащил из ящичка коричневатый брусок. — Дегтем пахнет…

Григорий последовал его примеру и поднес к носу светло-зеленоватый:

— А этот мятой. Так что это?

— Мыло. С разными добавками, вот зеленое — хвойное, красноватое — с шиповником, но все с конопляным маслом.

Мыльное производство скакнуло вперед после того, как вместо оливкового мы решились попробовать растительное. Падла Колумб Америку еще не открыл и потому с подсолнечником у нас некоторые напряги, а самое распространенное ныне на Руси масло — конопляное. Ну и подключили к проекту травника, он насоветовал нам кучу душистых листиков-цветочков, но половину рекомендаций потом отозвал, сообразив, что от них может зудеть или сохнуть кожа.

— Не прогоркает? — деловито подгреб к себе все образцы Ховрин-младший и принялся их перебирать, щупать и нюхать.

— Пока не прогоркло, сварено полгода назад.

— А цена? В Царьграде бочку жидкого мыла за гривенку серебра продают.

— Гораздо меньше. Пуд твердого обходится в осьмушку гривенки.

— Эдак оно аж пушнины выгодней…

— Чему выгодней? — вопросил у отца Владимир.

— Тому, что объему меньше возить.

Взгляды на средневековую логистику у старшего и младшего Ховрина несколько отличались и они заспорили, не обращая внимания на мое присутствие и даже в запале временами переходили на греческий. Я понимал с пятого на десятое, язык-то я учил, только классический койне, а не крымский диалект, да и в торговых терминах и мерах пока не очень ориентируюсь. Надо бы и латынь выучить, но уж больно косо тут на такие занятия смотрят. Так что дождусь возвращения Никулы и будем придумывать, как сию беду избыть.

— А також, гости мои дорогие, у нас будет много воску, — порадовал я купцов еще одним товаром для экспорта, — только не сейчас, а летов так через пять.

Примерно за это время Якунка со товарищи устроит десяток-другой пасек, да и по вотчинам разойдется технология, позволяющая сохранять пчелиные семьи. А больше пчел — больше меду и воска.

— Воск это добре, но лучше бы свечи продавать, — немедля развил идею опытный Григорий. — Эргастерию великую в годном месте поставить…

Ага, это значит мастерскую или даже мануфактуру. Логично, продукт передела стоит всегда дороже, нежели сырье. Чисто Адам Смит, чьи воззрения мы в финэке проходили. Прав Ховрин — надо ставить промышленное производство, не железом же одним в Устюге заниматься. Мыльный, свечной, пушечный дворы, ткачей вот в кучу собрать, устроить им хамовный двор… Концентрация производства, переход к разделению труда, все по учебникам. И торговлю тоже концентрировать — покупать много, тем сбивать цену, продавать тоже много, давить рынок, устанавливать монополию, — вбросил я Ховриным давно задуманное о купеческой компании.