Пряничные туфельки

— Эй, ты чего балуешь? — Нона замахнулась на него лопаткой.

— Прости, тетка, прости, не буду, — тот покаянно поднял руки ладонями вперед, но и не подумал пригасить весёлый блеск глаз.

— Ишь, нахал какой, я такого гостя… — пробормотала пекарка и принялась осторожно разминать ком принесенного из подвала теста. — Силы девать некуда — сейчас делом займу. Дам скалку, а потом решишь, в цирке твоём легче, или на моей кухне!

Она преувеличила, конечно, но отлежавшееся и созревшее пряничное тесто обычно бывало таким твердым и жестким, что справиться с ним — та ещё работа. Ринна этим не занималась, в кухне было, кем командовать.

— Не надо им скалку, Нона, я лучше для другого дела их найму, — сказала она, — говорят, что циркачи люди ловкие, и всё, что захотят, сделать могут.

— Так байки это, красавица, — тут же отозвался весёлый циркач. — Рассказывают люди о нас ерунду, не всему верь. А скалку дайте, я не отказываюсь.

Парень этот был редкий красавец, темноволосый, с правильными чертами, с длинными прямыми ресницами вокруг серо-голубых глаз, и взгляд у него был такой уверенный и смелый — кто бы тут устоял! Но дочь графа всем этим не проймешь. Другое дело Кайта.

— Золотом плачу, — сказала Ринна. — Сначала золотой задатка, потом ещё два — за работу.

Нона всплеснула руками и отложила скалку.

— Ты чего задумала, ласточка? — беспокойно спросила она.

Второй циркач, который больше помалкивал и то и дело бросал на Ринну косые взгляды, сказал вдруг:

— Что у вас за беда? Что требуется?

— Выпустить из зверинца мою ручную рысь. Открыть клетку и проследить, чтобы рысь ушла. Всего-то.

— Там охрана? Собаки? — уточнил циркач.

— Да, — признала Ринна, — обычно пара охранников и собаки.

— Но ради вашей рыси охрану могли и увеличить? — хмыкнул он понятливо.

— Могли. Больше десятка туда не поставят.

— Десяток и собаки — уже не шутки.

— Я и плачу щедро! — она начала сердиться, поняв, что с ней торгуются.

— Два золотых задатка, и три после, — он смотрел прищурившись, насмешливо. — Мы сделаем.

— Пять золотых?! — она вспыхнула, но под его взглядом сдержалась, отвернулась.

Этот нахал про скромность и не слыхал, наверное.

— Так ведь они у вас не последние? А дело непростое.

Точно нахал. Но на самом деле она заплатила бы и больше. И вообще, не время было торговаться.

— Вы точно сделаете? Поклянись на огне, — потребовала она.

— Точно сделаем, — сказал циркач и клясться не стал, а бросил ей такой взгляд, что она не решилась повторить требование. — Два золотых выкладывайте. И рассказывайте, что нам надо знать.

Не только нахал, ещё и грубиян. А тот, который красавец, поглядывал недовольно, но подвинулся ближе и теперь тоже выглядел исключительно серьёзно.

— Ждите, — сказала она, — я принесу деньги.

Не помня как она взлетела по лестнице наверх, в свои покои, достала спрятанную в гардеробной шкатулку, отсчитала деньги, сразу пять монет, две взяла с собой, три завязала в лоскут шёлка и бросила в шкатулку для рукоделия — оттуда можно быстро взять. Вернулась в кухню и положила две монеты перед тем циркачом.

— Если обманете — много раз пожалеете.

Угроза не была пустой, наказать их потом за обман она сможет. Дочь Лайна Венеша, графа Ленгара — нашла бы, кому пожаловаться. Да они в родстве с королевской семьей и со стороны мамы, и со стороны отца! Вот только на брата, конечно, жаловаться бессмысленно. И на короля.

— Мы не обманем, — спокойно сказал «некрасавец». — Я уже видел ваш зверинец. Где рысь? Где обычно охрана? Всё рассказывайте, нам и мелочи нужны.

Этот взгляд, спокойный такой, взгляд уверенного в себе человека. И когда он вот так поворачивает голову, его лицо кажется чуть-чуть знакомым. Или он на кого-то похож? Скорее всего.

— Как тебя зовут? — спросила она.

Имя красавца ей знать не захотелось, а этого серьезного нахала, который сразу стребовал с неё золото — отчего-то очень.

— Рик Кан меня зовут, — и бровью не повел циркач. — Давайте же к делу…

Это имя Ринна слышала впервые.

Она рассказала про зверинец, где там что, какой распорядок — очень постаралась. Если Мики завтра не будет в клетке, то она свободна. Завтра те, кто мечтал посмотреть, как своенравной птичке подрежут крылышки, будут разочарованы, а она опять сможет некоторое время жить спокойно.

Циркачи слушали, иногда переспрашивали, уточняли, переглядывались с таким видом, что Ринне даже показалось, будто дело сделано — и ничего трудного. Она успокоилась. Нона вот заволновалась, даже муку просыпала, но помалкивала. Ринна забрала у неё скалку и принялась раскатывать на припылённой мукой доске размятое тесто.

— Лангерские пряники обычно небольшие, квадратные, только на Новогодье тесто звёздами режут и тремя языками пламени, — пояснила она, — Новогодье нескоро, как же режем?

— Да какая разница? Хоть в виде старых башмаков, на вкус будут не хуже, я прав? — сказал тот, который Рик.

— Конечно, не в форме дело. Башмаки, говоришь? — обрадовалась Ринна.