Пряничные туфельки

Брат побледнел от гнева, король с легкой усмешкой приподнял бровь, волна сдержанного шороха пробежала по залу — все поторопились так или иначе выразить отношение к происходящему. Герцог, пожалуй, огорчился.

— Я прошу вас не торопиться, леди Ринна, — сказал он, — обещаю, что вы не пожалеете. Может быть, мы сейчас кратко переговорим наедине? Вы позволите, ваше величество? — он повернулся к королю.

— Нет, милорд, прошу вас! — воскликнула Ринна. — Я не выйду за вас замуж, и это моё последнее слово! Нет!

К чему соглашаться на уговоры, если они ни к чему не приведут? Но они мучительны.

— Последнее так последнее, — холодно согласился король. — Я благодарю вас за честь, герцог, что вы оказали Руату в целом и семье графа Ленгара в частности, но тоже считаю, что Ринна Венеш этой чести не достойна. И я желаю преподать урок на будущее всем девицам моей страны. Поскольку достойных лордов на Побережье больше не осталось, а склонности к смиренной жизни в монастыре леди не имеет, она должна немедленно покинуть Ленгар законной супругой первого же простолюдина, который попросит её руки. Этот простолюдин не должен служить в Ленгаре и быть так или иначе связан с семьей Венешей — если что, я спрошу за это, граф! Я лишаю Ринну Венеш наследства, положенного ей как дочери своих родителей, однако в дальнейшем, возможно, оно будет передано кому-то из её детей — если я сочту это возможным. Возвращаться обратно ей запрещено! Это моё слово!

На зал упала тишина, изумлённая, вязкая — несколько мгновений такой тишины. Лишить прав и прогнать за ворота леди Ринну Венеш, дочь графа Ленгара? Но ведь это чересчур!

Сама она тоже не верила своим ушам. Король действительно это сказал?!

— Ваше величество?! Но это невозможно! — выдохнула она.

— Это вполне возможно и будет сделано, — заявил король. — Древние права позволяют, а если я раньше так не поступал — просто повода не было. Нам следует выйти во двор, леди Ринна, и проследовать к воротам. Если мы станем дожидаться, что какой-нибудь простолюдин явится прямо сюда, мы рискуем проголодаться.

Их взгляды скрестились — её гневный и растерянный, и его, такой уверенный и холодный. О, она понимала, что этим только больше рассердит короля! Он заранее всё решил! Он решил её наказать. В назидание. Взгляды скрестились, и Ринна свой не опустила, не начала плакать и умолять — это было унизительно и главное, бесполезно. Если он передумает… якобы передумает, это тоже будет независимо от её просьб.

Как во сне, она пошла к выходу, оставив позади всё: этих гостей, которые получили своё развлечение, брата, невестку, дядю-сенешаля. Её не увидят испуганной и рыдающей. Ещё непонятно, чем всё закончится, но чтобы король действительно решил отдать её кому попало — нет, невероятно!

— Да она сумасшедшая! К чему это упрямство? — сказал кто-то позади.

Она услышала. Ничего страшного, не первый раз. Она — сумасшедшая? Нет, просто она — Венеш. Венеши умеют добиваться своего. А Ринне всего-то и надо, чтобы её не принуждали. Не ломали. Она никогда не изменит ни королю, ни своим близким, ни тому, что ей дорого — только пусть ей позволят остаться собой!

Вот замок позади, она миновала площадь, дубовую аллею и остановилась у высоких кованых ворот — выхода в город. Ни разу не оглянулась, хотя знала, что за ней следует вся толпа, что была в зале, во главе с королём и братом Клайком — ну как же, ещё ничего не кончилось. По бокам теперь были стражники из охраны короля — чтобы видеть их, оглядываться не требовалось. Они думают — она сбежит?..

Осталось дождаться «первого простолюдина». Ждать и здесь придётся долго — кто из неблагородных рискнёт посвататься? Может быть, каждому станут предлагать — не желает ли он жениться на леди Ринне Венеш, только без приданого, и уйти с ней куда глаза глядят? Да этот прохожий тут же убежит от такого счастья, ведь мало ли что придёт в голову королю чуть погодя?! Ринна не удержалась от улыбки, подумав об этом и представив, как удирает её очередной «жених». Может, на это и расчет: она простоит тут напрасно, а потом король объявит, что простолюдинам она, оказывается, тоже не нужна. Такое вот наказание унижением! И она сможет вернуться к себе. Вот и хорошо.

Она ошиблась, долго ждать не пришлось. В ворота вошёл человек, запылённый и в потрепанной одежде, в руках у него была палка, за плечами — дорожный мешок, а на ремне через плечо — старый, побитый и чиненый с помощью верёвки музыкальный ящик. А его лицо… вот он сдвинул берет набок, улыбнулся Ринне, и она еле удержалась от возгласа — это был Рик Кан, тот самый Рик Кан. Точнее, он немного изменил внешность, как это умеют делать циркачи, но она всё равно его узнала. А когда он подошёл и заговорил, кланяясь, сомнений не осталось.

— Я помогу вам, леди Ринна. О цене столкуемся после, у нас это хорошо получается. Иначе выйдете за того, кого подсунут.