Пряничный домик (СИ)

За много лет я успел привыкнуть к их манере общения, и она совсем не вызывала у меня удивление, но вот незнакомые люди и правда могли решить, будто Валера ее подавляет. Однако я-то знал, что в отдельные моменты Ладка вертела им только в путь, а он принимал решения с обязательной оглядкой на ее комфорт. Иногда и, разумеется, очень тайно я завидовал им. Как-то так вышло, что у меня не нашлось подобной родственной души, которыми они были друг для друга. И порой ловил себя на том, что, как бы сказали писатели, греюсь у их костерка. С учетом моих чувств к Ладе получалось совсем уж странно.

На мою удачу Никоноров даже не догадывался, что я на самом деле чувствовал к его сестре. Да я бы сам на его месте не догадался. При Валере мы общались словно одноклассники через пятнадцать лет после выпуска, ни намека на флирт или хоть какой-то интерес.

Хотя Валера и Лада были близнецами, родившимися с разницей в пятнадцать минут, различались они между собой кардинально, и по характеру, и по внешности. Валерка как настоящий старший брат пристально рассматривал всех претендентов на Ладкино расположение. Особенно рьяно он взялся за свои обязанности, когда их родители незаметно перебрались поближе к теплому климату. Насколько я помню, все началось с зимовки, которая постепенно растянулась еще на один месяц, потом — на еще. Валера к тому моменту жил отдельно, Лада осталась одна в доме. Он решил на какое-то время переселиться к ней, чтобы определиться, как им быть дальше, и тут поговорка про временное, что постояннее всего постоянного, оправдалась в полной мере. Время шло, Валера не спешил съезжать. Я его понимал: домик у них действительно был весьма удобным, а для личной жизни у него имелась квартира, где мы заодно периодически устраивали вечеринки.

Стереотипное поведение Валеры касалось еще одного очень важного аспекта: он бы никогда не допустил, чтобы кто-то из его друзей замутил с Ладой. Даже с серьезными намерениями. Для Никонорова это было некое нерушимое табу. Справедливости ради, я бы тоже никому из тех самых друзей не доверял. Тем более Ладу.

Думаю, даже можно не добавлять, что все мои девушки ни одной своей чертой не были похожи на Ладу. Сам не знаю, специально так получалось или я подсознательно искал противоположный образ… Кто его там разберет. Но встречался я в основном с высокими блондинками. Как это правильно называется, спортивного телосложения. Лада, как вы поняли, была совсем другой. Мягкой, нежной и вряд ли спортивной.

Теперь уже не могу сказать, когда я понял, что влюблен в нее. Чувство было настолько неосязаемым, легким и эфемерным, что описать его я и сам бы не смог. Однако нельзя не признать, преследовало оно меня настолько долго, что сделалось не просто привычным, а родным что ли. С Никоноровыми я был знаком столько, сколько себя помню. Детьми мы были ближайшими соседями, и в песочнице играли все вместе, потом Ладка закономерно отделилась, и была для меня той самой сестрой друга. Мы общались в основном, когда я приходил к ним домой, но у нее всегда существовала какая-то своя жизнь. Она еще со школы с искренним усердием сидела над учебниками, потом начала пропадать в институтской библиотеке, у нее появились какие-то друзья, с которыми она была на одной волне, но Валера продолжал оставаться связующим звеном между нами.

Однажды, когда как раз в период моего у них проживания, я вернулся домой и застал ее в слезах. Она сидела на скамье на заднем дворе и тихо всхлипывала. Признаться, я вообще не представлял, что делать. Лада была такой маленькой, такой трогательной… У меня внутри словно что-то сжалось. Больше всего на свете мне захотелось ее обнять. Я и раньше замечал за собой нечто подобное, но в тот момент желание как будто оформилось окончательно. Я осторожно подошел к ней, сел рядом.

— Лад, — позвал я, — ты чего?

Она вздрогнула, торопливо вытерла слезы и только после этого посмотрела на меня.

— Извини, я думала, что одна дома, — тихо сказала она, — пойду к себе.

— А, ну-ка стой!

Я успел схватить ее ладошку. Лада замерла, удивленно обернулась на меня, но на место все-таки вернулась.

— Что случилось? — повторил свой вопрос я.

— Ничего серьезного… это… это просто про личную жизнь.

Меня так и резануло. У Лады была личная жизнь? Мне казалось, что вся ее жизнь крутилась вокруг книг, ну, и тех странных друзей, которые тоже любили книги. А еще попыток задержаться на очередной совершенно неподходящей ей работе. Не так уж и мало, если призадуматься. Почему бы благодаря этому списку не появиться некому прекрасному или не очень прекрасному принцу?

— Не расскажешь? — через силу спросил я.

— Только Валере не говори, ладно?

— Обещаю.

И знаете, я сдержал свое обещание. Я не сказал Валерке про наш разговор. Ничего из ряда вон у Лады тогда не произошло. Она познакомилась на соответствующем сайте с каким-то типком. Они пару-тройку раз сходили на некое подобие свиданий, после чего он перестал отвечать на ее сообщения и звонки. А в тот день она поняла, что он вообще добавил ее в черный список.