Пряные дни

Он скосил глаза и посмотрел на Оксану, которая, развернувшись на сиденье, смотрела назад, демонстрируя Евгению свой коротко остриженный затылок. То, как она уверенно держалась, как чеканила слова, не оставляло никаких сомнений в том, что в их с Колей дуэте верховодила именно она, а парнишка лишь послушно следовал ее указаниям. На языке у Евгения крутился вопрос, где же их собака, но журналист прекрасно понимал, что задать его — значит выдать себя с головой. До поры до времени он решил играть роль случайного встречного, который понятия не имеет, что за парочка подсела к нему в машину, и какой след за нею тянется. Украдкой запустив руку в нагрудный карман, он на ощупь нажал кнопку записи на диктофоне.

— Как же он на нас вышел-то? — буркнула Оксана, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Это все из-за тебя! — огрызнулся Николай.

— Опять ты за свое!

— Неужели было так сложно удержать себя в руках?! — не унимался ее товарищ по несчастью.

— Как ты не понимаешь! — устало вздохнула Оксана. — Это от меня не зависит!

— Да ладно тебе, мам! Ты все прекрасно можешь контролировать, когда захочешь!

«Мам?!»

Евгений был так ошарашен, что на некоторое время забыл про дорогу и уставился на точеный профиль своей пассажирки.

— Вы — его мать?! — удивленно переспросил он.

— А что вас смущает? — Оксана резко повернулась к нему, в ее взгляде промелькнула подозрительность.

— Я… но… — спохватившись, журналист крепче сжал руль и снова уставился вперед, — вы так молодо выглядите!

— Не вижу в этом ничего предосудительного.

— Да-да, конечно! — под ее взглядом Евгений чувствовал себя несколько неуютно. — Просто я никак не думал… я полагал, что вы — Колина старшая сестра… или подруга.

— Ладно, — произнесла Оксана после небольшой паузы, — буду считать ваши слова комплиментом.

Она опять повернулась назад, а Евгений украдкой вытер проступивший на лбу пот. Странно, но сейчас сидящая рядом с ним девушка нервировала его даже сильнее, чем те, кто за ними гнался. Присутствовало в ней нечто такое, что на инстинктивном уровне заставляло окружающих ощущать ее превосходство. Вспомнились дюжие мужики с фотографии, вытянувшиеся перед ней по струнке — теперь становилось понятно, какие чувства они испытывали в тот момент.

Кроме того, при взгляде на Оксану, создавалось странное впечатление, что смотришь на живописное полотно итальянского мастера эпохи Возрождения, которое по недоразумению кто-то вставил в дешевую пластиковую рамку. Ее утонченное лицо с прямым носом и тонкими, грозно изогнутыми бровями, ее короткие песочные волосы, над которым явно работал профессиональный стилист, а отнюдь не мастер из местной парикмахерской, пальцы с аккуратными ухоженными ногтями, поблескивающие на запястье определенно недешевые часы — все это никак не вязалось ни с местом, ни с обстоятельствами ее появления. Такие люди, как правило, обитают совсем в других местах, не брезгуют услугами персонального водителя и не носят драных джинсов и черных футболок, выгоревших на плечах до синевы. В девушке буквально сквозила… нет, не надменность, а, скорее, отстраненность от суеты и хлопот рядовых обывателей.

Евгения не покидало чувство, что совсем недавно он где-то уже встречал похожую горделивую осанку и манеру держаться, но никак не мог вспомнить, где.

Чтобы отвлечься от изводящих душу мыслей, он решил заняться арифметикой. Не мог же он так безобразно ошибиться в определении возраста Оксаны! Посмотрим, посмотрим. Допустим, что Коле восемнадцать, и пускай, чем черт не шутит, молодая мать родила его, когда и ей самой было примерно столько же. И не такое случается. Тогда Оксане должно быть лет тридцать пять как минимум, а то и все сорок. Известно, что женщины весьма искусно умеют скрывать свой истинный возраст, но над некоторыми его аспектами они, как правило, оказываются не властны. Шея и руки — вот главные и неподкупные свидетели обвинения, но сейчас они, кажется, вступили в преступный сговор со своей хозяйкой. Чем дольше Евгений на них смотрел, тем больше убеждался, что если он и ошибся с возрастом Оксаны, то исключительно в бо́льшую сторону.

Проселочная дорога сменилась асфальтом, и журналист поддал газу. Вскоре в зеркале заднего вида показался и преследующий их большой черный пикап, который вынырнул из оставленной «уазиком» пыльной завесы и помчался следом.

— По шоссе нам от них не уйти, — вынужденно констатировал Евгений, — в их машине мощи побольше нашего будет, на трассе они нас очень скоро догонят.

— Сделайте же что-нибудь! — Оксана вновь вцепилась ему в рукав. — Умоляю!

Отказать ей было категорически невозможно! Когда женщина так просит, мужчина просто обязан расшибиться в лепешку, но совершить какой-нибудь подвиг! А эта девчонка просить умела, да еще как!