Пряные дни

Левченко бросился внутрь, даже не успев задуматься, как будут трактоваться их действия, дойди дело до суда. Впереди он увидел спину убегающего к заднему выходу молодого парня с большой сумкой в руке, выглядевшего, вопреки его собственным словам, вполне одетым. Полковник, похоже, прекрасно знал, с кем имеет дело.

Мальчишка подлетел к двери и рванул ее на себя, но только для того, чтобы мгновение спустя врезаться в широкую грудь Венского. Отскочив от него как резиновый мячик, парень споткнулся и упал навзничь. Сержант, умевший, когда надо, двигаться очень даже быстро, тут же оказался сидящим на нем верхом, скрутив его тощие руки. Все закончилось буквально за пару секунд.

— Тащите его сюда, — велел Сванссен, поставив стул на середину комнаты, — и его сумку тоже. Пусть малый отдохнет немного.

Сам полковник продолжал оставаться наготове, держа в руке взведенный пистолет. Он внимательно осмотрел помещение, заглянул под большую кровать и за негромко урчащий холодильник. Прижавшись к стене, он подобрался к открытой двери, что вела на кухню, и осторожно высунулся из-за косяка.

— Никого? — поинтересовался Левченко, помогая Венскому усадить взъерошенного парня на стул.

Тот был одет в выбившуюся из штанов темно-синюю рубашку с коротким рукавом и черные джинсы, на коленях которых, равно как и на его груди и правой щеке отпечатались серые пыльные пятна — следы от знакомства с досками грязного пола. Высокий, но тощий и нескладный, он выглядел совсем молодым, вчерашний школьник, не иначе. Венский сцепил ему наручниками руки сзади так, что теперь парень мог сбежать только вместе со стулом, и встал у него за спиной.

— На первом этаже чисто, — ответил Сванссен, но пистолет не убрал.

Вернувшись с кухни, полковник обошел стул кругом и присел на кровать, положив оружие на колени так, чтобы его ствол смотрел в сторону лестницы на второй этаж. Сидевший перед ним мальчишка дернулся, но тяжелая рука Венского удержала его на месте.

— Куда это ты так резво поскакал-то? — с издевкой в голове осведомился Сванссен. — Как только услышал слово «полиция», так сразу и припустил! Али натворил что?

Парень молчал. Левченко переводил взгляд с него на полковника и обратно, догадываясь, что эти двое разыгрывают какой-то спектакль. Они определенно друг друга знали и, очевидно, их отношения никак нельзя было назвать теплыми. Глаза мальчишки, угрюмо зыркающие из-под густых бровей, буквально пылали ненавистью, как два цепных пса, готовых выскочить из орбит и разорвать обидчика в клочья. Сванссен же сохранял полную невозмутимость, и этот поток злобы причинял ему не больше вреда, чем смертоносный взор Медузы Горгоны полированному щиту Персея.

— А где же остальная честна́я компания? — полюбопытствовал он.

— Я здесь один.

— Один? А где собака?

— Я здесь один, — упрямо повторил мальчишка.

— Проверь на втором этаже, — Сванссен взглядом отправил Венского к лестнице. — Только без героизма. Если кого увидишь — крикни нам и все.

Сержант тяжело затопал по скрипучей лестнице, а Сванссен продолжил общаться с мальчуганом. Он поднял с пола захваченную в бою большую спортивную сумку и поставил ее рядом с собой на кровать. Расстегнув молнию, полковник заглянул внутрь и довольно усмехнулся — на самом верху лежала початая упаковка женских гигиенических прокладок.

— Что, часто месячные беспокоят? — он продемонстрировал задержанному свою находку.

— Это вещи моей сестры, — парень набычился еще сильнее, хотя это и казалось невозможным.

— Сестры, говоришь? — Сванссен заинтересовано приподнял брови. — А где же она сама?

— Ее здесь нет.

— Какая жалость! Но, быть может…

Полковник резко умолк, потому как в этот момент сверху донесся шум и грохот, как будто упало что-то большое и тяжелое. Послышался вибрирующий дребезг, который издает катающаяся по полу жестяная крышка от ведра, а потом все снова стихло.

— Серега! Что там у тебя? — крикнул Левченко, но ему никто не ответил.

— Оставайся на месте! — осадил Сванссен капитана, увидев, что тот снова потянулся к кобуре. — Я сам разберусь. Ты пока за парнем присмотри.

Он поднялся с кровати и подошел к лестнице, держа свой черный пистолет наготове. Перед первой ступенькой полковник зачем-то наклонился и понюхал перила.

— М-м-м! — покачал он головой. — А девочка-то на взводе!

Удивительно, но там, где под Венским лестница скулила и кряхтела, полковник умудрялся подниматься совершенно бесшумно, хотя на невесомого он отнюдь не походил. На самом верху он неподвижно застыл, прислушиваясь к шорохам и скрипам старого дома.

— Что там с Серегой? — прошептал Левченко.

— Тут он, отдыхает, — раздраженно отмахнулся Сванссен. — Не шуми!