Пряный аромат Востока

– Нет, не утонет, – мрачно возразила Тори. – Я практически стала бесформенной уродкой – вон, какие складки жира на спине.

– Тори, я не хочу вылезать из-под одеяла и любоваться на твои жировые складки, – сказала Роза, опираясь на две подушки. – Тори, – она перешла на шепот, – хочешь посмотреть на настоящего слоненка?

И Роза шокировала ее – она откинула одеяло и задрала ночную рубашку, чего никогда и ни за что не сделала бы до замужества, показав Тори свой раздувшийся живот с торчащим словно желудь пупком.

– Потрогай, – сказала она. – Можешь себе представить, какой огромной я стану к девяти месяцам?

Тори неуверенно потрогала ее живот, потом приложила к нему ладони с обеих сторон.

– О господи, Роза… как это… – Тори чуть не сказала «ужасно», – как это… странно. Ты пока не кажешься большой, но все-таки переменилась. Как интересно, ведь у тебя внутри спит ребенок. Джек тебя видел такой?

– Да, – подтвердила Роза.

– Что он сказал? Он поцеловал тебя в живот? Прослезился?

Роза как-то странно посмотрела на подругу.

– Ты такая романтичная, Тори, – уныло ответила она. – Кажется, он ничего не сказал.

И опять Тори показалось, что она вторглась за недавно прочерченную запретную черту в жизни Розы, что за ней начинался другой мир, полный взрослых тревог и огорчений – до которых, по мнению Розы, она, Тори, еще не доросла.

Поезд резво стучал колесами, и Тори, прислонившись виском к стеклу, размышляла об Индии. Через две недели все это – огромное голубое небо, грязные хижины, вон тот ослик, та женщина в розовом сари, которая машет рукой поезду, – исчезнет с глаз, а вскоре и поблекнет в ее памяти, как старые фотки в альбоме. Как же это чертовски несправедливо, ведь, несмотря на все неприятности, она была здесь так невероятно счастлива.

От ее вздоха на стекле образовался запотевший кружок, и потом, когда поезд мчался мимо плантаций сахарного тростника, в ее сознании всплыла радостная надежда: может, беспорядки в Бомбее усилятся, и тогда никому не разрешат уезжать из страны. В таком случае ей придется сдать билет, и тогда она поедет к Розе и поживет у нее хотя бы до рождения ребенка – Си Си едва ли захочет терпеть ее в своем доме.

Или, может, Олли в последнюю минуту, проталкиваясь сквозь толпу провожающих, спасет ее. Он вырвет из ее рук билет «P&O» и порвет в клочки прямо на трапе; их подхватит порыв ветра и унесет. А они снова будут танцевать, как тогда, в «Тадже», и он со слезами на глазах признается ей, какой он счастливый, раз она дала ему второй шанс на любовь.

У-у-ух! Что за идиотка! Резкая боль в шее оборвала эти грезы. Она открыла глаза. Роза с тревогой смотрела на нее.

– Что с тобой? – спросила она. – Судорога?

– Я не хочу ехать домой, – выпалила Тори и тут же пожалела об этом. Между ними действовал негласный уговор – не говорить в эти дни о неприятном: через два дня Роза уедет на поезде в Пуну, и что потом? Джек будет приезжать в Англию раз в три-четыре года. Да и то вопрос, захочет ли он и куда они поедут. Так что не исключено, что они вообще никогда больше не увидятся.

– Мне тоже жалко, – осторожно ответила Роза и выглянула в окно. – Как странно возвращаться в Пуну после этих чудесных дней, которые я провела с вами.

Тори посмотрела на нее.

– Роза, я вот что подумала. Если я когда-нибудь вернусь в Индию или найду какую-то возможность, чтобы тут остаться, можно ли мне будет немного пожить у вас?

Роза в замешательстве посмотрела на нее.

– Ты имеешь в виду после рождения ребенка?

– Да.

– Ну… возможно. – Роза не слишком воодушевилась. – Я-то, конечно, буду счастлива, но мне надо посоветоваться с Джеком. И вообще, что ты будешь у нас делать? На что будешь жить? Твои родители захотят тебя поддерживать деньгами?

– Ой, не знаю. – Тори безвольно откинулась на спинку скамьи. – Я не знаю… Это просто мои глупые мечты. Забудь про это. Ведь я не могу сесть вам на шею, правда?

– Тори, дело не в этом. – Роза возобновила разговор после долгой паузы. – Просто сейчас много чего происходит. – К ужасу Тори, она покраснела, а ее голос дрогнул.

– Роза, – сказала Тори, – я изо всех сил стараюсь не совать нос в твои дела, но… у тебя все в порядке?

– Нет, – ответила Роза, когда смогла говорить, – то есть да – просто скоро Джека могут направить в Банну на подкрепление. Большая часть полка вернулась домой. Все это тянется уже несколько месяцев, и, ты знаешь, моя жизнь больше мне не принадлежит.

– Я все понимаю… – Ох, бедная Роза, она так расстроена и смущена. Желая как можно скорее поменять тему, она посмотрела туда, где сидели Фрэнк и Вива.

– Что там у них происходит? – шепнула она. – Они сидят, будто каменные статуи.

– Очень странно, – шепотом ответила Роза. – Не хочу сплетничать, но я видела, как он рано утром вышел из ее домика. Мне не спалось, и я ждала, когда солнце вынырнет из-за холма. Но ты погляди на них, за всю дорогу они не сказали друг другу ни слова. Может, что-то случилось?

– Не знаю, – одними губами ответила Тори и пожала плечами. – Может, спросим у нее?